Проклятие весны
Шрифт:
Как обычно, воспоминание заставило его похолодеть. Хотя присутствие Рейн в его жизни стало для Дарика источником бесконечного тепла и силы, отчасти, именно это противоречие удерживало его от признания в своих чувствах. Могла ли она на самом деле отвечать на его любовь взаимностью с той же страстью и преданностью, которая прожигала в груди дыру и наполняла сердце тоской, если по его вине её жизнь в корне изменилась?
Она хотела поцеловать его, но для него этого мало, ему необходимо, чтобы Рейн жаждала большего, — всего, — как и он.
Дарик взял
— Твои мысли темнее здешней пещеры, — заметила Рейн, следуя за ним с другим факелом.
Дарик оставался настороже, пока они всё больше углублялись по туннелю.
— Ты взяла с собой кольцо с эшерским камнем моей матери? — спросил он вместо того, чтобы открыть ей свои мысли. Действительно мрачные и унылые.
Рейн покачала головой.
— Я оставила его в замке.
— Пообещай, что будешь носить его, — попросил он, сжимая её изящную ладошку. — Если всё пойдёт не так, как мы надеемся, оно нас свяжет. Станет служить напоминанием о том, как мы когда-то жили вместе в доме Эшев.
Рейн остановилась и посмотрела на него стальным взглядом.
— Не смей сдаваться, пока битва ещё даже не началась.
— Я не сдамся, — поспешно заверил Дарик. Он бы никогда не опустил рук.
— Мне не нравится, как странно ты на меня смотришь.
— Ты намного переживёшь меня, Рейн. Возможно, на тысячелетия. Кольцо станет напоминанием обо мне.
В её глазах забушевала буря с молниями. Именно такой он её видел.
— Я столь же смертна, как и ты.
— Так ли это?
— Да, — решительно заявила она.
— Смертные не выращивают виноград из ниоткуда и не заставляют дуть штормовые ветра.
Её зарождающийся гнев внезапно исчез, а лицо вытянулось.
— Ты что, боишься меня?
— Конечно, нет. — Необходимость стереть с личика любимой выражение ужаса заставила его выкинуть из головы первоначальные мысли. Это бессмысленно... неизбежно. — Хотя, я бы дважды подумал, прежде чем позволил тебе меня выпороть.
У Рейн отвисла челюсть. Жар как адово пламя бушевал внутри Дарика.
Она вдруг рассмеялась, и переливчатый смех разнёсся по пещере.
— Немного пошлости тебе идёт. Нам обоим. Весьма забавно.
— Я стараюсь тебе не наскучить, — признался Дарик голосом грубее каменного обвала.
Улыбка на губах Рейн стала ещё шире, такая красивая, что сердце было готово разорваться в груди.
Она продолжила путь.
— Могу с уверенностью пообещать, ты никогда не наскучишь мне, Дарик.
Каждая и без того необузданная и накалённая эмоция болезненно напомнила о себе.
Рейн — источник его радости и горя. Она была всем для него.
Глава 8
Рейн была изумлена. Они нашли кровавые камни в большой
Факелы оказались не нужны, стоило им приблизиться к стене, почти полностью покрытой кровавыми камнями. Красные кристаллы росли из расколотых трещин в скале и сияли точно багровые звезды в ночном небе.
— Сокровище сие удачно нарекли, — Дарик обвёл взглядом пещеру.
Рейн поморщилась.
— Кажется, что из стены хлынет кровь, стоит их вытащить.
— Жуткая перспектива, — заметил Дарик.
Стена пульсировала теплом и светом, почти как бьющееся сердце.
— Вынужден с тобой согласиться, — пробормотал он.
— Ведьма сказала, что без неё нам до них не добраться, но кристаллы оказалось не трудно найти. — Рейн оглядывалась по сторонам в поисках ловушки. — И от этого мне боязно.
Дарик тоже осматривал пещеру, осторожно касаясь пальцами стены, усыпанной кровавыми кристаллами.
— Возможно, камни прокляты?
От одной мысли у Рейн невольно вырвался отчаянный стон. Её уже тошнило от проклятий.
Она сомневалась, что её, как олицетворение Весны, прокляли. Скорее считала, что гнусное заклятие нависло над всем Леденом. Насколько ей известно, в божественном чертоге она совсем забыла о Ледене и проносилась мимо него с дождями и грозами примерно с момента рождения Дарика.
— Если верить книге, которую ты нашла, кровь Брэйлиан используют для разрушения проклятий, — заметил Дарик. — Может ли этот камень служить источником бед?
— Не знаю. О чём тогда говорила ведьма?
Дарик пожал плечами.
— Она могла блефовать. Давай выкопаем один из камней и выясним.
Рейн сомневалась, что ведьма водила их за нос. В таком возрасте могла ли старуха мыслить достаточно ясно?
Дарик достал кинжал и принялся выкапывать основание кристалла.
Рейн нависла над его плечом.
— Дарик, будь осторожен. У меня плохое предчувствие.
Он ободряюще улыбнулся ей.
— Тогда будь готова защитить меня, сударыня. Знаю, тебе это под силу.
Дарик пытался пошутить, но Рейн даже не улыбнулась. На кончике языка появился неприятный привкус беспокойства.
Дарик занялся камнем, обкапывал и вертел, пока тот не поддался. Он медленно вытащил сверкающий кристалл из стены. Рейн затаила дыхание. Стена пульсировала внутренним светом, и кровавый камень вторил ему едва уловимым биением. Дарик протянул кристалл... В следующую секунду тот взорвался, превратившись в чудовище.