Проклятие виселицы
Шрифт:
Цветы используют в поссетах и пудингах. Цветочные головки, растертые на пчелином укусе, облегчают боль. Настоянные на вине семена излечивают и защищают от болотной лихорадки и подобных хворей. А смешанные со свиным салом и живицей, снимают сердечные боли, если втереть в грудь.
Если смертный посмотрит на цветок на заре, это на весь день защитит его от недугов, а если понюхает, то это отгонит всякое зло. Съеденные перед другой пищей, цветы исцелят меланхолию и утешат печали.
Смертные считают ноготки символом жестокой любви и страданий. Но смертным необходимы страдания, как рыбам вода. Ибо смертным недостаточно тех страданий, что причиняют им другие, они
Травник Мандрагоры
Недобрый ветер из Франции
— Ради всего святого, Хью, прекрати дразнить этих животных, — рассерженно рявкнул Осборн. — Не то я выгоню их на псарню, к остальным собакам.
Он подтянул ближе стеклянный шар, усиливающий свет свечи, и склонился ниже над свитками пергамента и приходными книгами, разложенными на столе перед ним.
Хью развалился на сиденье под окном солара, скармливая двум своим любимым псам кусочки жареного мяса. Он высоко поднимал сочное лакомство, а собаки истекали слюной и тявкали, не в силах дотянуться. Когда он в конце концов кидал кусок мяса, псы наперебой бросались за подачкой, поскальзываясь на шёлковых коврах и подпрыгивая, чтобы поймать мясо ещё налету. Проигравший возвращался назад, стуча лапами по деревянному полу, и усаживался рядом, выжидательно глядя на хозяина.
Хью на мгновение решил не подчиняться брату, но только взглянув в лицо Осборна, сразу понял, что тот в отвратительном настроении, и если ему перечить — пожалуй, прикажет забить собак Хью и скормить остальной своре. Хью опустил на пол оловянное блюдо с мясом, хлебом и подливкой, и стал смотреть, как псы вылизывают его начисто.
Он обошёл вокруг стола и выбрал баранью отбивную пожирнее. Господи, как ему хотелось мяса. Все эти дни Хью никак не мог им наесться. Слава небесам за то, что церкви закрыты. Хотя всё ещё полагалось воздерживаться от мяса по пятницам и в десятки Святых дней в году, без грозящих пальцем священников Хью даже не притворялся, что соблюдает это правило. Он облизал жир с пальцев. Когда священники вернутся — хватит времени покаяться, только всему собору придётся целый месяц выслушивать его исповедь. Он начнёт с того, что сделал с тем мальчишкой в борделе. Воспоминание об этом было отвратительно Хью, но в то же время возбуждало. Он никогда не чувствовал себя таким живым, таким сильным. Ему никогда прежде не хотелось мальчика, и сама мысль об этом казалась отвратительной, но теперь он жаждал всё повторить.
Даже охота, которая когда-то так волновала, теперь казалась бессмысленной и пресной, как молочная сыворотка после хорошего вина. Хью стиснул зубы, стараясь подавить возбуждение, которое появлялось от одного воспоминания о той ночи. Усиленно стараясь отвлечься, он подошёл к Осборну, щёлкнул по одному из свитков пергамента.
— Это от короля Иоанна? Я видел, что прибыл посланник. Насчёт убийства Рауля?
Брат раздражённо покачал головой.
— Иоанн хочет денег, взаймы, как он говорит — на формирование и экипировку войска. Он просит всех преданных ему лордов финансировать постройку новых кораблей, чтобы увеличить флот. Но где мне взять такие деньги? Половина торговцев Европы перестала ездить в Англию за шерстью из-за интердикта. Церковь объявила, что добрым христианам негоже торговать с теми, кто предан анафеме. Кроме того, они боятся оказаться на вражеской Филиппу стороне. Цены на шерсть так сильно упали, что я вряд ли могу дать эти деньги.
— Так откажи Иоанну, — небрежно сказал Хью, накалывая очередную отбивную.
Осборн стукнул кулаком
— Как я могу отказывать королю после того, как он даровал мне это поместье? — он сердито посмотрел на Хью. — Ты в таких делах всегда был полным болваном. Хорошо, что я родился первым. Если бы ты отвечал за земли и собственность нашего отца — растерял бы всё за год, а возможно, и головы бы лишился, — он провёл рукой по своей бороде. — Придется мне занять у евреев. Наверняка они потребуют грабительские проценты.
— Но ведь евреи являются собственностью короля, — напомнил Хью. — Это он решает, какие проценты им требовать. Сомневаюсь, что ты в этих краях найдёшь кусок пирога, в который Иоанн ещё не сунул свою лапу.
Осборн прищурил глаза.
— Следи за языком, братишка. Если король услышит такие слова — ты его лишишься.
Хью взмахнул костью от отбивной.
— Здесь нас никто не слышит, а я не такой болван, брат, чтобы говорить такое снаружи. Кстати, какое поручительство предлагает король за этот заём?
— Он обещает даровать мне и другим, кто поддержит его, богатые поместья, отобранные у мятежных баронов, когда победит Филиппа, — угрюмо ответил Осборн.
— Если победит Филиппа! С такими же надеждами ты преследовал мятежников после того, как Иоанн захватил замок Монтобан, а всё, что тебе удалось выпросить у него за хлопоты — вот это убогое поместье. Надо было потребовать больше. Наш отец так и сделал бы.
Осборн вскочил, отшвырнув кресло, и без предупреждения влепил Хью крепкую пощёчину. Хью отшатнулся, всхлипнув от боли. Прежде чем он успел понять, что делает, рука потянулась за кинжалом, и он с трудом смог удержаться и не выхватить оружие. Он отвернулся от брата, задыхаясь от ярости. Мгновение спустя Хью ощутил, как рука опустилась на его плечо.
— Прости меня, братец. Я устал. Мне не следовало...
— Чего не следовало, брат? — подумал рассерженный Хью. Бить меня? Годами обращаться со мной как с ребёнком, как с идиотом? Держать без гроша, как низкородного крестьянина?
Он изобразил улыбку на лице и повернулся к Осборну с почтительным поклоном.
— Это я должен просить у тебя прощения, брат. Я говорил глупости. Я болван, как ты и сказал.
Ему понадобилось всё возможное терпение, чтобы произнести эти слова хоть сколько-нибудь доброжелательным тоном. Но Осборн не услышал скрежет льда в голосе брата, и лишь кивнул, решив, что между ними всё улажено.
Боясь взорваться от ярости, Хью постарался побыстрее сменить тему.
— Я удивлён, что Иоанн не упомянул о Рауле.
Осборн снова уселся за стол, не глядя на брата.
— Я ему пока не сказал, — он поднял руку, словно хотел прекратить возражения. — Думаю, лучше не говорить, пока убийца Рауля не пойман. Иоанн послал Рауля сюда найти изменника, и его величеству может не понравиться, что его человеку причинили вред, когда он был под моей защитой. Кроме того, сейчас у Иоанна слишком много забот, не стоит нагружать его ещё одной. Успеем сказать, как только я выслежу убийцу Рауля. Я сам поеду в Норвич и заставлю этого никчёмного шерифа действовать.
Хью почувствовал, как на него снизошла благодать Бога и всех святых с небес. Меховая повязка на его талии словно стала туже и пульсировала на коже, он даже ощутил между ног растущую дрожь наслаждения.
— Нет, брат, нет, у тебя и так достаточно дел с этим сбором денег для Иоанна. Позволь мне отправиться в Норвич. Ты верно сказал, в имущественных делах от меня никакого толка. Но я могу быть тебе полезен в Норвиче. Позволь, я поеду, — он смотрел в лицо Осборна, страстно желая, чтобы тот согласился.