Проклятие волков. Век нерешительности. Рассказы

Пол Фредерик

Старики держатся прекрасно, подумал Мори. На вечеринке, окруженные грудой свадебных подарков, они пили шампанское и ели крошечные очаровательные канапе, вежливо слушали оркестр из пятнадцати инструментов, и Шеррина мать даже станцевала с Мори один танец. Видимо, сентиментальности ради, потому что всем было ясно, что не о таком партнере она мечтала. Шерри и Мори изо всех сил старались развеселить гостей, но все равно — две пожилые фигуры в скромной, возможно даже взятой напрокат, одежде обескураживающе бросались в глаза посреди четверти акра гобеленов и звенящих фонтанов — главного украшения загородного дома Мори Фрая.

Когда подошло время гостям расходиться по домам, а молодым начинать совместную жизнь, отец Шерри пожал Мори руку, а мать поцеловала в щеку. Они сели в свой крошечный двухместный автомобильчик, отъехали, и лица их потемнели от нехороших предчувствий. Разумеется, они не имели ничего против Мори, но все же не пристало бедным людям жениться на богатых невестах.

Конечно, Мори и Шерри любили друг друга. И это помогало. Они говорили это друг другу по десять раз в час весь свой медовый месяц. Им нравилось ходить за покупками — они толкали тележку по великолепным сводчатым коридорам супермаркета. Мори отмечал покупки в списке, а Шерри выбирала лучшее. Было очень весело.

Но недолго.

Их первая ссора случилась именно в супермаркете — между секциями «Продукты к завтраку» и «Товары для ухода за полами», как раз там, где недавно открылся новый отдел «Драгоценные камни».

Мори поднял голову от списка.

— Бриллиантовое ожерелье, кольца, серьги.

— У меня уже есть ожерелье, ну пожалуйста, Мори, дорогой, — капризно сказала Шерри.

Мори неуверенно перевернул несколько страниц. Действительно, ожерелье там значилось, выбора не было.

— Может, купим браслет? — спросил он. — Посмотри, прекрасные рубины, они замечательно подойдут к твоим волосам, дорогая.

Он кивком подозвал сновавшего вокруг робота, и тот протянул Шерри шкатулку с браслетами.

— И мы не будем брать ожерелье? — спросила Шерри.

— Конечно, нет. — Мори взглянул на этикетку. О! Как раз несколько пунктов. — Просто замечательно! — воскликнул он, когда Шерри надела браслет.

И пока она колебалась, бодро добавил:

— А теперь пошли в другой отдел. Я там присмотрел пару отличных бальных туфелек.

Шерри не возражала ни тогда, ни потом, когда они отдыхали после похода по супермаркету. И только в конце, дожидаясь в вестибюле, пока робот-бухгалтер составит счет, а робот-кассир поставит печать в их чековые книжки, Мори вспомнил про браслет.

— Не стоит посылать его вместе с остальными вещами, дорогая, — сказал он. — Хочу, чтобы ты его надела прямо сейчас. Честно говоря, я и не припомню, чтобы что-то другое так тебе шло.

Шерри выглядела взволнованной и счастливой. Мори был доволен собой; вряд ли кто-нибудь еще мог бы так хорошо справиться с этой маленькой семейной проблемой.

В таком приподнятом настроении Мори пребывал всю дорогу домой, пока Генри, их робот-компаньон, развлекал их веселыми историями про завод, на котором его собирали и воспитывали. Шерри редко пользовалась услугами Генри, хотя этого робота трудно было не любить. Шутки и смешные рассказы, когда вам нужно развлечься, участие, когда вы не в духе, неиссякаемый запас новостей и информации о любом предмете — все это был Генри. В тот день Шерри даже попросила Генри составить им компанию во время обеда и смеялась над его остротами не меньше Мори.

Но потом, в оранжерее, когда Генри тактично оставил их одних, ее веселье иссякло. Мори ничего не заметил; он спокойно смотрел три-ди, выбирал послеобеденный ликер и проглядывал вечерние газеты.

Шерри вдруг закашлялась, и Мори оторвался от своих занятий.

— Дорогой, — сказала она, — я сегодня чувствую себя совсем разбитой. Может, нам… я хочу сказать, что… может, мы сегодня останемся дома?..

Мори посмотрел на нее с легким беспокойством. Шерри полулежала в кресле, глаза были полузакрыты.

— Что-нибудь серьезное, дорогая?

— Нет, милый. Просто не хочется никуда сегодня идти. Настроение не то.

Мори сел в кресло и машинально зажег сигарету.

— Вижу, — сказал он. По три-ди показывали комедию, и некоторое время Мори пытался ее смотреть.

— Мы собирались сегодня вечером в клуб, — напомнил он.

Шерри переменила позу; ей явно было не по себе.

— Я помню, — сказала она.

— И еще у нас билеты в оперу. Я не хочу придираться, дорогая, но мы просто обязаны их использовать.

— Мы можем все отлично увидеть по три-ди, — ответила Шерри тихим голосом.

— Ничего не поделаешь, любимая… Я не хотел тебе говорить, но Уэйнрайт вчера — в офисе — кое-что мне сказал… Он сказал, что накануне вечером был в цирке и рассчитывал встретить там меня. Но нас там не было, и, если мы не пойдем сегодня в оперу, один Бог знает, как я буду оправдываться перед ним на следующей неделе.

Он подождал ответа, но Шерри молчала. Мори продолжил тем же взвешенным тоном:

— Так что, если б ты взяла себя в руки и все-таки решила пойти сегодня…

Он вдруг замолчал с открытым ртом: Шерри плакала, тихо и безутешно.

— Дорогая… — проговорил он невнятно. Он порывисто потянулся к ней, но она отстранилась, и ему оставалось только беспомощно стоять рядом и смотреть, как она плачет.

— В чем дело, дорогая? — не выдержал, наконец, Мори.

Но Шерри только затрясла головой.

Мори покачался на каблуках. Это был не первый раз, когда он видел слезы Шерри. В прошлом осталась мучительная сцена, когда они чуть было не расстались,решив, что слишком многое их разделяет; это произошло еще до того, как они поняли, что должны принадлежать друг другу несмотря ни на что… Но на этот раз ее слезы заставили его почувствовать себя виноватым.