Проклятие зеленоглазое, или Тьма ее побери!
Шрифт:
Спускаться получалось очень медленно. Я аккуратно ощупывала носком каждую ступеньку, проверяя на прочность. И только после этого переносила на нее вес дрожащего тела.
Грохот доносился и снизу, словно спрашивая меня, не хочу ли я повернуть и, пока не поздно, в несколько рывков выбежать на поверхность?
Когда добралась до узкого выхода в открытый зал для ритуалов, чуть не осенила себя знамением. Если бы меня засыпало на лесенке, резким винтом уходящей вверх, было бы совсем плохо. А тут хотя бы красиво – вон, какие
Рядом со мной с грохотом приземлился камень. Как раз с этого чудесного свода сорвавшийся! И я поспешила вперед. Перепрыгнула не пойми откуда взявшуюся стремительную речку, образовавшуюся в трещине в полу. Добралась до разрушенного алтаря и… увидела за ним Даннтиэля.
– Эйви? – он глухо закашлялся, поднимая на меня исполненный ужаса взгляд. – Какого гхарра ты тут забыла?
Я порывисто упала на колени, отбив те о камни (и вновь вспомнив свой странный сон: больно!). Взволнованно погладила бледную заросшую щеку. Он выглядел совсем опустошенным.
– Так, поднимайтесь, – скомандовала на резком выдохе. – Все остальное обсудим как-нибудь сильно позже, ладно?
– Убирайся отсюда. Живо! – рявкнул из последних сил Рэдхэйвен.
Квахар неблагодарный. Не будь я сейчас так перепугана, высказала бы ему много ласковых.
– Предлагаете тут вас бросить? – хмуро сдвинула брови.
– Придется. Я не встану. И не пойду, – строго, почти по слогам процедил Даннтиэль, тыкая указательным пальцем в сторону единственной уцелевшей лестницы. – Сейчас тут все к гхаррам рухнет. Пошла. Вон.
Закатив глаза и бормоча все, что я о нем думаю, я аккуратно размотала золотую леску на его запястье. Еле удержала в себе порыв, с которым утренние крекеры (благо, их мало было) устремились наружу.
– Что он с вами сделал?! Он что… кровь вашу пил?
– И ее тоже. Вытянул сия… силу, – сбивчиво прошептал Рэдхэйвен, пока я перематывала его запястье платком. Хорошо, что он всегда их с собой таскает. С вензельками. – До предпоследней капли… Иди на поверхность, Эйвелин. Будь послушной девочкой.
Затянула черную ткань потуже и подняла на него лицо. Совсем огхаррел. Я разрыв материи устроила, чтобы сюда попасть. И вот твоя благодарность, Эв!
Его ныне бледно-медовые глаза едва мерцали. Выглядели удручающе блеклыми, безжизненными. Но где-то на дне вспыхивала крошечная искорка.
– Я не умру, Эйвелин, – прохрипел, морща лоб. – Я серьезно. Не бойся. Уходи. Меня просто завалит… и рано или поздно…
– Всего-то! Действительно. Какая мелочь! – нервно передернула плечами, усаживаясь на пол рядом с ним. Если бы Даннтиэль мог встать, он бы встал. – Быть заживо погребенным под обломками древнего храма…
– Когда-нибудь… выберусь… Я до тошноты живуч.
– Почему он вообще рушится? – обвиняюще поглядела на роскошный позолоченный свод.
– Это священная земля. Здесь случилось злодеяние, попирающее сами законы мироздания… – Данн едва заметно махнул обмякшими пальцами. – Храм не может этого вынести.
– Правда? Какой чувствительный, матерь гхаррова!
Я с обескураженным видом наблюдала, как крошится лестница, осыпаясь камнями прямо в свежеобразованную речушку. Весь мой стабильный мир трещал по швам. И это было только начало.
– Ну, и еще Керроу заложил парочку взрывающих артефактов, – Данн устало закатил глаза.
Сзади что-то бабахнуло. И опять. И я поняла, что далеко не «парочку».
– Лестница! – Рэдхэйвен только сейчас заметил, куда я смотрю. И понял примерно то же: выхода наверх больше нет. – Проклятье… Почему ты не ушла, Эйвелин?!
– Вам не кажется, что тут жутко романтично? – я обернулась к нему и посмотрела в упор.
По останкам лестницы с оголтелым грохотом скатился очередной булыжник и плюхнулся в воду, подступавшую к каменному плато, на котором сидели мы.
– В том смысле, что и жутко, и романтично, – пояснила свою мысль.
– Эйвелин… нет.
Более странного взгляда было еще поискать. Из него даже последняя искорка сбежала, явив мне полную обреченность.
– А что сразу «нет»? – сглотнула, взволнованно ерзая на прохладных камнях. – Согласна, я тоже не так планировала. И все мои розовые девчачьи мечты только что разбились о… – стена храма с треском надломилась и осыпалась слева от нас. – Вот, видели? Это мечты разбились. Эффектно, да?
Страха не было. Наверное, мой перегруженный организм просто временно отключил лишнюю функцию. Когда твой «мир без потрясений» так трясет, что зуб на зуб не попадает, бояться поздновато.
Я нервно (хотя планировалось ободряюще) улыбнулась Рэдхэйвену и принялась расстегивать свою блузку. Накрывало ощущением нереальности происходящего. Этот рушащийся храм, и растерянный Даннтиэль, и я, добровольно стаскивающая с себя одежду… Разве могло такое приключиться с Эв Ламберт по-настоящему?
– Эйвелин… – Данн сдвинул широкие брови к переносице, но цепкий взгляд все равно упал на пуговичку, которую я упрямо вытряхивала из петельки.
– Чем моя идея хуже вашей, в которой «мы все умрем»? – пропыхтела, дергая непокорную ткань в разные стороны. – Ладно, да, я умру, а вас «просто завалит». Возможно, что навечно.
– Тебе надо искать другой выход, а не… – Даннтиэль резко выдохнул. Пуговичка поддалась, и блузка соскользнула с моих плеч. – Я ведь самый обычный мужчина… По большей части.
– Мне виднее, – пробурчала, стаскивая с себя лишнюю ткань и принимаясь за застежку юбки. – Даже если и не сработает. Не думаю, что тут где-то завалялась вторая лестница. А это ведь не самый плохой способ провести последние часы жизни?