Проклятие
Шрифт:
— Мам, а Никон с тобой очень гармонично смотрится.
— Спасибо, Олимпия, — рассмеялся Никон.
От этого заявления стало как-то легче на душе. Мнение Олимпии вдруг очень возросло в его глазах. А дочь Каи тем временем села между ними.
— Мам, а почему ты за Никона не выйдешь замуж?
— На то есть причины, — уклончиво ответила та. — А ты бы его приняла отцом?
— Да, — быстро согласилась Олимпия, удивив Никона.
— Но ведь ты меня не знаешь, — покачал он головой.
— Зато с тобой весело, — пожала плечами Олимпия.
— Но
— А все равно. С тобой легко, — ответила она. — Идемте купаться.
— Нет, — в два голоса сказали Никон и Кая.
— Почему?
— Мне слишком холодно, — отвертелась Кая.
— А мне нужно составлять компанию твоей маме, — не нашел ничего лучше ответить Никон.
— Тогда я пойду одна купаться.
— Только переоденься, — сказал ей Кая. — Можешь даже телепортировался.
— Хорошо, — и Олимпия исчезла.
— Напомни, сколько твоей дочери лет? — поинтересовался Никон.
— Сорок восемь.
— По характеру я не дал бы ей и десяти.
— Такой характер у неё только со мной. Причину я тебе тоже позже объясню, — сказала Кая.
Никон немного придвинулся к ней, а затем обнял. Она только прижалась к нему. Олимпия появилась минут через пять. Задержку она объяснила тем, что разговаривала с Мариной. Потом она пошла купаться, а Никон и Кая так и остались сидеть на берегу.
Когда через час и Кая, и Олимпия замерзли, Никон их отвез обратно. Этот вечер остался для него самым счастливым во всей его жизни.
Глава 14
Никон проснулся оттого, что его разбудил Дантелион Алдарен. Этот дракон со всей медионской делегацией прилетел ещё за неделю до свадьбы. Они что-то искали в этой башне, от которой у Никона кружилась голова. Что они там делали, что изучали, его не слишком волновало. Он занимался своими делами, которых накопилось ещё больше, пока его не было.
Никон не так давно узнал, что Данте очень сильно влюблен в Марину, но та его демонстративно игнорирует и вообще у неё другой парень есть. Никон был знаком с Даниэлем. Хороший парень, способный. Они друг друга с Марииной любили и были идеальной парой, но Данте стал очень ревнивый и постоянно делал им всякие ужасные ситуации, что сильно раздражало Никона. Хотя Данте после Фестиваля думал только о Марине, буквально бредил ей, но дальше его мысли не доходили. Никон предложил ему бросит это и поискать кого-то другого. Но нет, этот дракон уперся, что просто влюблен в Марину, и ни кому он её не отдаст.
— Как чувствуешь себя перед свадьбой? — поинтересовался Данте.
— Паршиво, — ответил честно Никон.
Хотя были и плюсы. Сегодня он встретиться с Каей и Олимпией. Почему-то после Фестиваля и тех дней, что они провели втроем, Никон уже не мог представить Каю без Олимпии, или Олимпию без Каи. За какие-то две недели эта девочка стала для него значить так же много, как и Кая.
К сожалению, быть с Каей и Олимпией Никону не представлялось быть возможным. От этих мыслей треугольник сбавил обороты на боли, понимая, что своему носителю и так тяжело. И к тому же чувства к Кае у носителя и проклятия, как бы странно это не звучало, были одинаковы.
— А ты бы предпочел Каю? — спросил Данте насмешливо.
— И ни кого другого, — подтвердил Никон.
— Закатай губу обратно, — посоветовал ему Данте.
У Никона от э тих слов поднялась по телу волна гнева, но он быстро её успокоил. Не хватало ещё, что бы его проклятие перед свадьбой уничтожило члена Большого Совета. Его возлюбленная этого не одобрит, и это мягко сказано.
— Хотя знаешь, я раньше тоже был влюблен в неё.
— Да неужели, — криво ухмыльнулся Никон.
— Да. И знаешь, я так и стремился к ней, пока Марину не повстречал.
— Любовь зла, — улыбнулся Никон, приводя себя в порядок.
— Когда я с ней познакомился, ей было где-то двадцать, — вдруг задумчиво сказал Данте. — Лиатриэль привез её в стазисной камере в очень тяжелом состоянии, почти при смерти. У неё было огнестрельное ранение в спинной мозг. Я думал все, мы её потеряли. Однако она пришла в себя через полгода. Вышла из комы живая и здоровая. Все наши целители были в шоке. От такого ранения можно было скончаться на месте, однако её ткани, особенно под воздействием магии восстанавливались просто и быстро. Ни один наш ученный не мог точно сказать, чем это вызвано. Ты заметил, что она часто носит либо ожерелье, которое покрывает шею полностью, либо закрывает её шаром или воротником? — Никон утвердительно кивнул. — Так вот, все дело в том, что когда нам её привезли, у неё на шее уже было поставлено клеймо в виде замка.
— Это, кажется, означает, что магию запирают, — вспомнил Никон удивленно. — Но у Каи всегда были проблемы с магией.
— Это ещё не все подробности. То ожерелье, которое она носит, из диметрилла. А кольцо — из моррия. А клеймо было поставлено явно как минимум десятком магов при использовании транса. Причем самых сильных магов. И при этом Кая спокойно пользуется магией, ещё и с такими артефактами разбирается, что просто жуть. И знаешь, она, кажется, даже может даже использовать транс.
— Но она боится магии. Так было всегда, — не согласился Никон, хотя у самого в голове завертелись не очень хорошие подозрения.
— Может быть, — согласился Данте. — Но не будем забывать, что мы имеем дело с Каей Вайсотер. А с ней всегда все не просто.
Дальше Никон и Данте пошли принимать гостей. Приехало столько народу на эту проклятую свадьбу, что Никону даже передохнуть нельзя было. С тем надо поздороваться, с тем поговорить, от того принять поздравление. И ни кому не было дела до того, что он жениться насильно. Да, и ни кто не знает, если смотреть правде в глаза. Это уже стало как традиция за эти долгие десять тысяч лет. Так что Никон только молча слушал и иногда вставлял въевшиеся фразы. Так и прошло время до свадьбы. К началу церемонии Никона уже начинало подташнивать от однообразных фраз.