Проклятые ключи

Ведышева Анна

По кругу прошлись, набрали с колодца на первой тропе воды. Прозрачная чистая, ничем не отличалась от простой. Но стоило капле одной упасть на землю затоптанную, пробилась трава, вытянулась, а через секунду алым цветом зацвела. Подивилась чудесам и дальше двигаться стала, строго по следам Михая, как он ночью научил. Но и шагу вступить не успела, как на шею вдруг вода холодная полилась. Я голову вверх задрала, но на небе ни облачка. Потом Владлена вскрикнула, от холода поежилась. Внешне изменилась, волосы распустила светлые, а одежда по фигуре стала — значит, заколдованная была. Брызги оборотень

создавал, зачерпнул в ладони воды живой и нас с сестрой облил. Лис выругался сердито и дальше двинулся. Игры не к чему сейчас. И с чего вдруг Роин развеселился?! А может, неспроста?!

У колодца с мертвой водой остановилась, разглядывая округу. На сажень ничего не росло. И капли, которые с чаши скатились, жизнь новую рождать не стали, наоборот впитали все соки земли, опустошая матушку природу.

— Готовы? — спросил Михай. А Роин на меня смотрел, взгляда не отрывая, будто спросить что-то хотел да не смел.

— Я первая буду, — неожиданно сказала Владлена. У оборотня глаза загорелись. Ростислав также смотрел, когда из Черемоново болота Влади спасал. Горечь обуяла да со слезами наружу вылезла. Никого не слушая, я сделал первый глоток, как раз петухи запели, округе о встрече нового дня сообщая.

Вокруг ключи возникли, четыре перед глазами. Влади потянулась к чаше с водой волшебной, но Михай остановил девицу. Отдал мне мешочек бархатный и велел собирать ключи, а один отдать Роину. Тот волком обернулся. Одни сапоги остались на нем.

— Собирайте одежду да на спину забирайтесь! Вон Матрена спешит, не поверила в нашу честность.

Я сначала обрадовалась помощнице, а потом, увидев, что вокруг черная аура клубиться послушалась Роина. Забрались с Владленой на волка серого. А Михай птицей обернулся и в небо устремился с криком:

— Встретимся в Заболотном краю.

Долго оборотень не останавливался. Лес страшный то ауканьем совы пугал, то рычанием твари неизвестной. Черно днем было, как среди ночи темной, оттого глаза видели то, чего и не было, а воображение придумало чудовищ разных.

Неожиданно остановился Роин, со спины нас сбросил и, гневом пылая, сказал:

— Покуда вы, девки, будете страхом своим нечисть к нам притягивать. Заканчивайте!

К себе с силой прижала одежду, у колодца впопыхах собранную, да почуяло твердое что-то. Потрясла, а из кармана камень вывалился знакомый. Холодный пот пробил. Украшение то Марте принадлежало.

— Нашла? — облизнулся волк, ко мне приближаясь. — Отдать при личной встрече хотел, но так даже приятнее будет. Давно я человечинки не вкушал.

Попятилась и уперлась в чье-то теплое тело. Оглянулась, Прохорович хмурится, смотрит с укором и волнением.

— Далеко ушли, да от смерти не убежишь! — Гогоча, сказала Матрена. От доброй и заботливой помощницы ничего не осталось. Слетела маска благочестивости с лица, истинное нутро наружу вылезло. Обманула ведьма проклятая!

— От тебя, Роин, последнего предательства ждала. И одежду очистил от заклятия моего, умен! Но следы волчьи в темном лесу, как светлячки горящие. И сапоги заговоренные от предшественника твоего оставшиеся не помогли! — Матрена слова изливала, словно корм свинячий, где объедки да зерно проросшее. Тошно становилось и боязно, не ведала, чего ждать от обманщицы.

— Ты,

ткачиха, не забывайся! Марьяна, как только силу свою вернет, всех вас на место поставит. Ни улыбки, ни лесть не поможет, — оборотень говорил искренне. А я глаза округлила, значит, это она ребенка у неизвестной женщины похитила, а мне наврала, что то ведьма деревенская.

Слова Роина вызвали смех Матрены:

— Марьяну белый праведник проведать пришел, а нас за вами отправил. Чуяло его сердце, что нельзя девкам доверять!

— Сговорились значит с человеком опасным. И жизни своей не пожалела, Дарена примечая. Вот ты, баба глупая! — оборотень специально выводил ведьму из себя, чтобы в гневе она силой разбрасываться стала, позабыв, что на темной стороне леса находится. На стороне, которая черной магией питается. И удался Роину обман.

Матрена разозлилась, ногой топнула и руками развела, тучи собирая. Из пальцев нити волшебные потянулись к одежде нашей. Но от намоченных платьев отскакивали, не желали прилипать. Это обстоятельство разозлило ведьму пуще прежнего. Завертелась юлой, закричала проклятие. А оно взяло и на ней сработало. Загорелся ведьмин огонь, женщину пожирая. Как не металась она, как ни кричала, сбить пламя не получилось. Помощники рядом бегали, кричали, один Прохорович стоял невозмутимо и наблюдал за тем, как Матрена горит.

— По делом тебе, — прошептал еле слышно, но до уха моего фраза долетела. Мужчина к нам обернулся и велел ноги уносить, пока сообщники Матрены не очухались. Сам меч старый из-за пояса вынул. Крутанул в руках, с мыслями собираясь и в боевую позу встал. Ох, не простым мужиком он был.

Роин спину подставил, и к Заболотному краю понесся. Я сзади сидела, обернулась и увидела, как Прохор ценой жизни своей задержать лиходеев взялся. Пожелала удачи старику и лет долгих, а потом в сестру покрепче вцепилась. Сполна расплатился за грехи свои Прохорович.

Руки в одежде потонули. Владлена снова в мальчишку превратилась, но в этот раз тряпье, лишенное магии, по фигуре не садилось, оттого складками собиралось.

Запыхался Роин, остановился возле раскидистого дерева с широкими резными листьями. В полумраке казались они фиолетового цвета. Влади поклонилась да ствол, размером в аршин, с любовью погладила. А мы услышали странное урчание в ответ, будто зверь какой в дупле устроился. Дерево за ласку благодарило. С порывом легкого ветра посыпались под ноги черные яблоки, некоторые с красными боками. Сестра ладонь к первому потянула, а ветка по руке ударила. Тогда взяла другое, с алым боком. Дерево, словно выбор одобрило и покачалось на ветру.

Я рот открыть не успела, чтобы сестру от глупости отговорить, а Влади уже кусок откусила. Выступил сок, по бороде потек. Она рукавом вытерлась и за другой плод взялась. Так четыре яблока закусала, пробуя только красную сторону. Роин последовал ее примеру, а я опасалась.

— Ешь! Если откажешься, яблонька обидеться. Волшебство и черной мглой обернуться может, — оборотень говорил серьезно, чуть с надрывом в голосе. Напугалась и первое попавшееся яблоко в рот потянула. Ударом Роин выбил его у из дрожащих рук, губы разбивая. Ладонь к лицу прижала и посмотрела на плод черный. Жизнь мне спас волк.