Проклятые. Книга 1. Рождение проклятых
Шрифт:
– Кушать будешь? – заботливым тоном спросил он.
– Нет, не хочу.
– Уверен? Там тётка оладья сделала. – Немного призадумался и добавил: – С кленовым сиропом.
Аклиф любил стряпню тёти, но ни настроения, ни желания не было.
– Не хочу, – угрюмо повторил племянник.
Дядя вздохнул.
– Знаешь, я сегодня увидел, как двое молодых людей направлялись в конюшни старого Стира.
Юноша сел на кровати. Посмотрел на дверной проём, где в освещённом проходе стоял полноватый мужчина с взъерошенными седыми волосами
– Красивая, – усмехнулся он, – поругались?
Аклиф скинул одеяло и уселся на край кровати.
– Я рассказал ей о баронессе.
– Вот оно что… – Он оглянулся в поисках тёти Туми. Огонёк на свечке всполошился, заметался из стороны в сторону, но не погас. Дядя прикрыл за собой дверь, зажёг в комнате ещё пару свечей.
– Если ты не хочешь этого делать – просто не делай, – сказал Ферен, присаживаясь на табурет у кровати. – Не думаю, что Круствал будет сердиться из-за этого.
Юноша подобрал под себя ноги, облокотился спиной о стену. Скрестил руки на груди, поглядывая куда-то вниз.
– Он ведь надеется на меня…
Дядя с хрипотцой засмеялся.
– Надеется на мальчонку, у которого едва голос стал крепче? Круствал не настолько оптимист. Он относится к тебе как к своему сыну. И, безусловно, многого ждёт от тебя. Это так… – спокойно произнёс седой мужчина. – Однако с чего ты решил, что твоя жизнь расписана наперёд на все последующие сменария?
Аклиф лишь угрюмо посмотрел на него исподлобья.
– Во-от ты знаешь, что будешь делать завтра? Скажем, в полуденный колокол?
– Завтра урок истории и чтение в это время.
Дядя Ферен покачал головой.
– Это твои планы на завтра. А чем конкретно ты будешь заниматься в это время?
– Историей и чтением… – хмуря брови, повторил ответ Аклиф.
– А если я скажу: «Давай завтра с тобой отправимся в это время на рыбалку». Твои планы от этого поменяются?
Юноша непонимающе кивнул.
Дядя, словно довольствуясь озадаченностью племянника, продолжил:
– Ты мог сегодня утром предположить, что я позову тебя на рыбалку?
– Нет, – коротко ответил Аклиф.
– Об этом и речь! Ты не можешь знать, что произойдёт завтра, послезавтра или через десину. У тебя есть планы, цели, к которым ты идёшь, но как оно будет на самом деле – знать ты не можешь! И никто не может! Так и вся твоя жизнь будет идти под покровом неизвестности и неопределённости. Следуя даже самым проработанным планам и в чётком направлении, ты можешь заблудиться там, где не будешь ожидать подвоха. Эта наша с тобой жизнь. Непредсказуемая штука. И даже Круствал со своими планами, и даже светлый Аркхар не смогут предсказать, что ты будешь делать завтра. Потому, если тебя так тяготит этот брак, просто не соглашайся на него.
Аклиф вяло хмыкнул, растягивая уголки губ.
– Хотя я бы на твоём месте хорошенько подумал насчёт этого, – дядя сделал задумчивое лицо. – Хелия, должен признаться, хороша собой. Не будет ли это глупо – терять такую милую жену? Да ещё и в титуле баронессы?
– Фу… она же зануда и жуткая скряга, – скривился Аклиф.
Дядя рассмеялся.
– Твоя тётя тоже не подарок. Зато готовит вкусно!
На этот раз улыбка Аклифа была куда увереннее.
– Ну так что? Кушать идём? – дядя уставился на него своими тёмно-зелёными глазами.
– Идём, – согласился племянник.
Однако, когда дядя уже почти покинул комнату, Аклиф вновь его окликнул. Решив, что и для второго терзающего его вопроса момента лучше не подыскать.
– Дядя. – Аклиф пару мгновений потупился. Затем, решившись, произнёс: – Я хочу покинуть Рандонар через пару сменариев.
Ферен, решивший, что разговор уже окончен, молчаливо и многозначительно посмотрел на юношу.
– Говоря про планы, я имел в виду немного другое… – Он призадумался, почесал затылок и тяжело вздохнул. – Пойдём прогуляемся, тут недалеко есть отвес. С него красивый вид на Красный океан.
Спустя некоторое время, под красноречивые возгласы тёти Туми о том, что, пока они нагуляются, вся еда остынет, они покинули дом и выдвинулись на юго-запад. Где в некотором отдалении от Холмовой деревни пролегали крутые скалы, ведущие вниз, и закладывающий уши шум волн, разбивающихся о вековечный камень. Но скалы были так высоко и воды так спокойны, что данный аспект не становился для них проблемой.
Дядя шёл молча, словно подготавливая речь перед разговором. Перед выходом он нарёк накинуть куртку. Вблизи к обширным, застилающим горизонт бескрайним водам становилось зябко, особенно в ночное время суток. Потому они оба кутались в согревающие одежды и молчаливо двигались вперёд.
– Раньше я любил здесь прогуливаться, – наконец, произнёс дядя, – сейчас уже здоровье не то, да и времени всё меньше. Ветром продует – так и сидишь потом половину десины, сопли жуёшь. А сегодня погодка чудесная. Тихая.
Аклиф заметил, как на лице дяди проступили морщины сильнее прежнего. Воспоминания порой заставляют задуматься, как давно были лучшие годы и как они были чудесны. А также и тот факт, что вернуться в это уже невозможно. Что навевает грусть и уныние.
Он правильно понимал, что вся отрада его опекунов – это он. И он решил заявить, что решил покинуть родительский дом. Покинуть в неизвестном направлении без гарантий, что вернётся живой и невредимый.
– Давай присядем, – наконец, решил сказать дядя, как только в очертаниях пейзажа проявилась картина обрыва с бескрайным океаном.
В дневное время здесь мало кто гулял, чего уж говорить о сумерках Мелан…
– Глядя туда, – продолжил свою речь Ферен, после того как они присели на обрубленный поваленный дуб, – где мир, знакомый мне, кончается, в той маленькой, практически незримой черте, я в твои годы тоже хотел путешествовать. Узнать что-то новое, повидать мир. И знаешь что?
Дядя уставился на своего племянника.