Проклятые
Шрифт:
С тревогой он наблюдал за девушкой, стоя в сторонке и оставив ее наедине со своими мыслями. Кэрол попросила его об этом, пожелав побыть одна. Вернее, с Мэттом.
Ветерок шевелил ее длинные светлые волосы, ласкал своими прикосновениями лицо, словно пытался осушить слезы, намочившие щеки. Тело Кэрол била дрожь, хотя погода была солнечная и теплая. Пели птицы, над головой проносились пушистые облака. Только теплое солнце не могло согреть ее заледеневшую душу, не могло достать своими лучами до непроницаемого мрака внутри нее, чтобы хоть чуть-чуть его развеять.
Рэй разглядывал ее невысокую хрупкую фигурку, застывшую
Как раковина, закрывшаяся от всего мира, спрятавшая от всех свою жемчужину — сердце. Она выглядела такой одинокой, такой потерянной и печальной, что Рэй почувствовал непреодолимое желание утешить ее, поддержать, защитить от всего и от всех. Медленно и бесшумно он подошел к ней и остановился сзади. Девушка его не заметила, погрузившись в свои тяжелые мысли.
Нет больше ее звездочки. Упала, погасла. И без ее света, всегда ненавязчиво и почти незаметно освещавшего ее внутренний мир, стало вдруг темно. Других звездочек там не было.
Она была уверена в том, что ничто не сможет их разлучить. Потому что они слишком сильно были нужны друг другу. Она — ему, он — ей. И это держало бы их вместе, заставляя цепляться друг за друга до последнего. Она бы ни за что его не отпустила. Она готова была и хотела посвятить ему всю свою жизнь, жить для него. И в один миг все разрушилось из-за нелепого недоразумения, когда он подумал, что потерял ее, что своими руками разрушил их счастье и будущее. Ее жизнь и свою. Может быть, он не простил бы себя даже, если бы знал, что она жива. Не простил бы того, что сделал, и все равно бы покончил с собой.
Как бы она хотела знать, о чем он думал в последние мгновения своей жизни, когда взводил курок, поднимал пистолет, прижимал дуло к виску. Но ей никогда не суждено это узнать, никогда он ей об этом не расскажет.
Не узнает, как он себя ненавидел, как презирал. Что не хотел жить тем чудовищем, в которого превратился. Что, если бы понял, что Кэрол все-таки жива, ничего бы не изменилось, только ненадолго оттянуло бы его смерть, ровно настолько, насколько потребовалось бы времени оказать ей помощь, вызвать медиков, отвезти в больницу. Убедиться, что ее жизни ничего не угрожает, услышать, какие травмы ей нанес. Он был уверен в том, что никогда не сможет причинить ей зла, даже в безумии, что его любовь сильнее этого.
Он ошибся. Он опасен, даже для нее. Поэтому ее с ним не будет. Он обречен быть запертым в психушку.
А она никогда больше не сможет ему доверять. Даже если бы ему удалось вылечиться, даже если бы она захотела снова быть с ним, она бы всегда его боялась. И он бы всегда боялся самого себя, того, что болезнь вернется. И никто из них никогда не сможет забыть того, что он сделал с ней, с мужчиной, которого он даже не знал, с тремя невинными девочками. Ему было противно. Так противно, что хотелось блевать. И это отвращение он испытывал к самому себе. Жизнь загнала его в угол, не оставив ни малейшего шанса на спасение.
Но перед тем как нажать на курок, он думал только об одном. Он убил Кэрол. Он один в этом мире, потому что она была единственным человеком, которому он был нужен. Без нее дальнейшая жизнь теряла всякий смысл. Он просто не хотел больше жить. И не стал. Он отомстил сам себе за все зло, которое причинил,
Только Кэрол не могла понять, какая безнадежность его окружала, она была уверена, что, если бы он остался жив, все было бы хорошо. Верила в то, что он бы вылечился, что они смогли бы быть вместе, стать счастливыми. Не понимала, что никогда он уже не станет для нее прежним Мэттом, тем, который покорил ее сердце, что страх и страшные убийства, совершенные им, отравят ее любовь, может, даже уничтожат.
Зато это понимал Мэтт, когда стал бояться больше всего на свете того, что она обо всем узнает.
Возможно, был один выход. Для него. Сделать так, как от него требовал Джек Рэндэл. Только Мэтт был уверен в том, что даже если он выйдет когда-нибудь из психбольницы, Кэрол будет для него потеряна.
Джек бы позаботился об этом, а, может, и о том, чтобы Мэтт никогда не покинул стен клиники. А может, и нет. Но в одном Мэтт не сомневался — как только он исчезнет, Джек уложит Кэрол в постель, хочет она того или нет. Если не хочет, он заставит ее захотеть. Как никто другой Рэндэл умел ломать людей. Но Мэтт готов был рискнуть и все равно отправиться на лечение, зная, что у него нет выбора. Только он передумал, когда Рэй сказал, что у Кэрол и Джека был роман. Мэтт поверил. И это его окончательно добило, заставив совсем отчаяться.
А Кэрол, стоя над его могилой, вдруг поняла, что может простить ему все, кроме того, что он себя убил.
Никогда она ему этого не простит, чтобы там не побудило его это сделать.
— Я буду любить тебя. Я буду любить тебя всегда, — прошептала она. — Знай об этом.
Она прижала дрожащие пальцы к губам, которые кривились в нервных судорогах от сдерживаемых рыданий, и прерывисто всхлипнула.
— Ах, Мэтт, что же ты наделал! — простонала она и, чувствуя, что силы оставили ее, хотела опуститься на колени прямо на землю, но ее схватили сильные руки, не позволяя этого сделать и заставив вздрогнуть от неожиданности.
Развернув девушку, Рэй порывисто прижал ее к груди, сжав в крепких объятиях. Кэрол с каким-то отчаянием обняла его изо всех сил, спрятав лицо на широком плече, и расплакалась.
И так они и стояли над могилой, не подвижно, не произнося ни слова, обнявшись, родные и между тем абсолютно чужие друг для друга. По странному капризу судьбы Кэрол всю жизнь носила фамилию этого человека, который не имел к ней никакого отношения, жила с ним под одной крышей и по-своему любила.
Какая странная штука, эта жизнь. Как ее понять? Как понять ее мотивы, если они есть?
Кто есть Рэй в ее жизни? Что-то случайное или закономерное? Кто он? Не отец, не брат, не родственник.
Друг? Кэрол не могла ответить на этот вопрос. Она не знала. Он был роднее и ближе всех, и уступал в этом разве что одной Куртни. Наверное, это единственный подарок судьбы — Куртни и Рэй. И Кэрол впервые почувствовала, как сильно боится их потерять.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. Глава 22