Проклятые
Шрифт:
Со дня смерти Мэтта прошел год с небольшим.
Чем больше времени уходило с тех пор, тем сильнее в Кэрол укреплялось ощущение, что все это было всего лишь сном, очень длинным и ясным, очнувшись от которого, чувствуешь боль пережитого. Она просто уснула, и ей все приснилось, начиная с того момента, когда она впервые вошла в офис Джека Рэндэла.
На самом деле ничего не было, она не отыскала Мэтта, он не сидел в тюрьме и никогда на самом деле не совершал страшных преступлений. Это всего лишь сон. Мэттью Ландж по-прежнему где-то живет, он не умер.
Иногда она
Ее Мэтт по-прежнему остается мечтой, далекой и недосягаемой, он не был с ней и никогда не будет, но он жив и счастлив где-то на этой земле. Она думала об этом до того момента, когда узнала о том, что он находится в тюрьме, и хотела так думать теперь, потому что реальность была для нее невыносима. Она пыталась спрятаться за своими фантазиями. Это привело к тому, что порой ей начинало казаться, что она сходит с ума. Она с таким старанием пыталась отказаться от страшной реальности, заменяя ее другой, вымышленной, что в голове ее образовалась мешанина, и нить, связывающая реальность и вымысел, стала ускользать от нее.
Заметив это, Куртни очень встревожилась и заставила ее обратиться к психоаналитику. На этот раз девушка не стала возражать. Она чувствовала, что ей нужна помощь. Она очень хотела, чтобы кто-нибудь помог ей вырваться из замкнутого круга боли и пустоты, в который она попала, чтобы облегчили ее душевную муку, помогли смириться и научиться жить с непосильным ей тяжким грузом вины.
И доктор, женщина — специалист, помощь которой она когда-то отвергла, вот уже полгода была неотъемлемой и необходимой частью ее жизни.
Кэрол нуждалась в ней, она регулярно посещала сеансы, не пропуская ни одного, потому что эта женщина действительно помогала. За шесть месяцев доктор смогла подавить в ней отчаяние и страх, и даже притупила чувство вины. Кэрол медленно возвращалась к жизни, из которой была словно выбита жестокими ударами судьбы, постепенно вылезала из той раковины, пустой и черной, в которую себя загнала, как в могилу, снова обратила внимание на окружающий ее мир и людей. Она согласилась жить дальше, спрятав свою боль глубоко в сердце. Она не ушла, нет, она засела вечной занозой, и со временем Кэрол просто к ней привыкнет и почти перестанет замечать. Но достаточно будет лишь воспоминания, даже мимолетного и короткого, чтобы эта боль пронзила ее, как лезвие, коснувшееся глубокой раны, затянувшейся лишь внешне и под хрупкой коркой которой все еще находится кровоточащая израненная плоть. Мэтт был ее мечтой, теперь он стал ее болью. Она никогда не сможет забыть его, и значит, эта боль будет с ней всегда.
Мэтт. Это слово было наполнено для нее теперь только страданием и горьким сожалением. Он остался в ее сердце этой незаживающей раной, сейчас все еще слишком свежей и болезненной. Вместе с ним погибла ее мечта о любви. В ее сердце была пустота, пустым был мир вокруг нее.
Она жила, но мужчины словно перестали существовать для нее, как мужчины. Были просто люди, которые не вызывали в ней никакого интереса.
Она не видела своего будущего. Не могла представить рядом с собой мужчину. Не Мэтта, а кого-то другого. Она молода, ей всего двадцать один год, а у нее даже мыслей не возникает
Ее психолог боролась и с этим, но пока безрезультатно. Кэрол смотрела сквозь мужчин. Вот уже больше года. Но как доктор, и как женщина, Лора Картер знала, что когда-нибудь появится в жизни девушки тот, кто пробудет в ней потребность в любви и надежду на счастье, это лишь вопрос времени. А ее задача, как психолога, состояла в том, чтобы подготовить к этому девушку, чтобы в будущем она смогла принять новую любовь как должное и неизбежное, а также без чувства вины и предательства по отношению к погибшему мужу.
Был только один мужчина, занимавший ее мысли. Джек Рэндэл.
Ей так и не удалось перед ним извиниться, и это угнетало ее. Она так ни разу его и не увидела с того самого дня, когда прогнала его. Кэрол не очень этому удивлялась. Она знала, что Джек не станет искать с ней встреч, скорее наоборот. Наверное, он ее возненавидел за то, как она с ним обошлась. Он не из тех, кто прощает такие вещи.
Кэрол предпринимала попытки с ним связаться, но у нее так ничего и не получилось. Она допускала мысль, что он сам этому препятствует, не желая с ней видеться. А потом он уехал. Кэрол это очень обескуражило.
Время шло, и она уже думала о том, что для извинений время упущено. Было бы глупо извиняться перед человеком спустя год, когда он, возможно, давно уже забыл о ее существовании, и ее извинения ему нужны, как собаке пятая нога…
Куртни настояла на том, чтобы Кэрол начала в свободное от учебы время помогать ей в офисе. Девушка не возражала, потому что новая обстановка и новые занятия отвлекали ее от мыслей о Мэтте.
Куртни учила ее разбираться в документах, давала поручения, постепенно затаскивая в свой бурный деловой мир. А Кэрол нравилось быть полезной для нее.
Почти сразу после того, как она стала появляться в офисе, у нее в новом коллективе появился поклонник. Это был молодой и очень энергичный менеджер, подающий, по мнению Куртни, большие надежды на успешную карьеру. Но Кэрол он казался слишком уж энергичным. Ей не нравились его напор, постоянная суетливость и чрезмерная словоохотливость. От него невозможно было отвязаться, когда он выявлял желание пообщаться, и он мог загрузить так, что Кэрол отупевала и начинала плохо соображать.
Он напрягал ее и раздражал своим вниманием. Девушка старалась его всячески избегать, но он словно не замечал ее нежелания с ним общаться.
Стоило попасться ему на глаза, как он вцеплялся в нее своей бульдожьей хваткой, и без посторонней помощи вырваться уже не было шансов.
Кэрол просила Куртни его как-нибудь приструнить, но та лишь улыбалась и ничего не делала! Возможно, она надеялась, что этот напористый и довольно приятный на вид молодой человек все-таки добьется расположения холодной девушки, так категорично не желающей замечать мужчин.
Кевин Дорован, как звали этого яростного и упрямого поклонника, предпринимал попытки ухаживать за Кэрол, но пока безуспешно. Она категорично отказывалась от его многочисленных приглашений в рестораны, в театры, на концерты… Господи, куда он только ее не приглашал, ни на миг не поддаваясь отчаянию! И терпение Кэрол, в конце концов, лопнуло.