Проклятые
Шрифт:
— Какие планы на сегодня? — поинтересовался Рэй.
— Да, в общем, никаких, — Кэрол пожала плечами.
— Тогда пошли на корт.
— А как же мой завтрак?
— Кто играет на полный желудок? Съешь бутерброд и спускайся. Нечего было дрыхнуть столько времени, давно бы уже позавтракала.
— Ну, ладно.
Расположившись в своей комнате прямо на постели и поставив перед собой поднос, Кэрол включила телевизор. В новостях рассказывали о каком-то маньяке, но девушка слушала в пол уха, не очень-то интересуясь подобными страстями. Ей своих в жизни было с лихвой, включая и мамашу — маньячку. Но вдруг она услышала знакомое имя, произнесенное журналистом, и торопливо прибавила звук, мгновенно забыв о завтраке.
— Дастину Смитту уже предъявлялись обвинения в жестоких преступлениях, и доказательства его вины были на лицо, но благодаря стараниям адвоката
— Что чувствует сейчас адвокат, по вине которого погибло еще несколько людей? Раскаялся ли он в том, что помог убийце избежать наказания, позволив совершать новые преступления? Но, как выяснилось, Джека Рэндэла абсолютно не волнует разыгравшийся вокруг его имени скандал. Вот что он ответил на волнующие всех вопросы…
На экране появился Джек Рэндэл, которого, судя по его недовольному лицу и торопливому поведению, журналисты застали врасплох и очень не вовремя прямо в здании суда. Бросив взгляд на часы, он соизволил приостановиться и обернулся к микрофонам, которые нагло лезли ему в лицо. На все бесцеремонные вопросы и обвинения, посыпавшиеся на него со всех сторон, он дал один короткий ответ, возмутив журналистов своей невозмутимостью и хладнокровием.
— Каждый человек имеет право на защиту. Это — моя работа, и я привык делать ее хорошо. Вы обвиняете меня в смерти этих людей, но не я совершил эти убийства. Не надо вешать на меня чужие преступления. А о совести спросите лучше у того, кто это сделал.
И Джек Рэндэл отвернулся, игнорируя новые вопросы и напористых, наседающих на него со всех сторон журналистов. Он вел себя так достойно и уверенно, что они расступились, давая ему дорогу. Повернувшись к камерам спиной, адвокат спокойно отправился по своим делам, казалось, мгновенно позабыв о журналистах, их осуждающих взглядах ему в спину и мало приятных обвинениях.
Далее кто-то рассуждал о том, что таких адвокатов, как Джек Рэндэл, надо не только лишать прав на работу, но и сажать в тюрьму вместе с теми преступниками, для которых они добиваются оправдания. Что Джек Рэндэл не только подрывает авторитет правосудия, вынуждая выпускать на волю преступников, но и позорит профессию. Что путь к карьере и славе он выложил трупами невинных людей, и тому подобное… Короче, ажиотажа вокруг адвоката было больше, чем вокруг самого преступника, о котором, казалось, вообще забыли. Злодеем был именно Джек Рэндэл.
Кэрол сделала вывод, что всех бесит именно то, как безразлично и легко он выдерживал такой напор со стороны прессы и множества неприятелей. Отмахнулся, как от назойливых мух, и, как ни в чем не бывало, снова принялся за работу, защищая очередного преступника. Джек Рэндэл был самой скандальной и знаменитой личностью в своей профессии.
Но Куртни, не смотря на то, что когда-то разделяла мнение о том, что Джек Рэндэл — чудовище, теперь рьяно выступала в его защиту.
— Почему так мало говорят о том, сколько невинных людей он вытащил, не позволив попасть за решетку? Он брался за дела людей, которых намеренно по каким-либо причинам пытались заставить отвечать за преступления, которых они не совершали, из мести, или с целью скрыть настоящего преступника, и нередко за этим стояли могущественные люди. И он не боялся идти против них. Четыре раза покушались на его жизнь, два из которых заставили его угодить в больницу. Почему об этом не упоминалось прессой? — негодовала Куртни.
К счастью, как говорила она, у него довольно могущественный отец, который, по неофициальным источникам, имеет авторитет в криминальном мире, и в его силах защитить безбашенного сынка. Джека больше никто не трогал, но известно, что ему приходилось защищать тех, кого ему приказывали бандиты, не раз он вытаскивал из цепких капканов закона криминальных авторитетов и просто их шестерок, что не добавило ему любви в народе.
Так говорила Куртни, рассказывая Кэрол о своем адвокате. Его не любили, осуждали и бранили, но каждый, перед кем появлялась угроза отправиться за решетку, мечтали именно о нем, забывая о том, что его все считали плохим человеком и помня только то, что он — лучший адвокат, непревзойденный профессионал, который может все. Джек Рэндэл занимался не только уголовными делами, хотя они и преобладали. В списке его постоянных клиентов были деловые люди, как Куртни, но таких было
Кэрол ни разу не видела его по телевизору или в газетах до того, как два дня назад не познакомилась, наконец-то, с ним. Несмотря на то, что она знала о том, что он молод, она не могла представить его себе таким. В ее воображении это был солидный представительный мужчина, суровый, не умеющий улыбаться и шутить, с жестоким лицом и беспощадным взглядом.
Поэтому она так опешила, когда настоящая внешность адвоката — злодея оказалась несколько иной. Вопреки ее ожиданиям, он не обладал внушительными фигурой и ростом, какими должен был обладать, в представлении Кэрол, человек с такой силой и напором, а оказался стройным, немного выше среднего роста, и самого обычного телосложения. У него были красиво подстриженные густые каштановые волосы, умные серые глаза, обаятельная улыбка. В общем, он производил довольно приятное впечатление, и даже его резкость и некоторая заносчивость не могли препятствовать чувству симпатии, которое возникало в общении с ним. Те, кто говорил о нем плохо, явно не общались с ним ближе, осуждая и ненавидя со стороны и на расстоянии. Куртни он тоже не нравился, пока она не познакомилась с ним поближе.
Но общаться с ним было нелегко, по крайней мере, Кэрол. Его глаза словно сверлили душу, на губах часто мелькала насмешка и снисхождение, даже презрение, он подавлял своим умом и внутренней силой, которая ощущалась в каждом движении, в каждом взгляде, даже в голосе. Рядом с ним появлялось ощущение собственной ничтожности и глупости. У него было привлекательное и приятное лицо, оно не обладало такой ярко выраженной суровостью и твердостью, не было таким тяжелым, как у Куртни. С первого взгляда он показался Кэрол симпатичным, но ничем особо не выдающимся парнем. Но стоило ей присмотреться повнимательнее, и это обманчивое впечатление исчезло под внутренней жесткостью и твердостью, которые она разглядела в каждой черточке его лица. Скорее не разглядела, а ощутила. Эти качества на его лице не отражались, а ощущались, потому и не бросались в глаза сразу. Этот человек был жесток и непоколебим, он мог раздавить, если это ему было нужно, но обманчивая внешность часто заставляла людей об этом забывать.
То, как отзывалась о нем Куртни, его популярность, его качества и головокружительная, растущая с невообразимой скоростью карьера заставили Кэрол восхищаться им еще до того, как увидела его воочию. Если не брать в расчет то, что встретила его на улице задолго до этого, еще до того, как он стал работать с Куртни, но это не считалось, потому что ей никогда бы и в голову не пришло, что это и был тот самый Джек Рэндэл. При знакомстве она, конечно, была немного разочарована в первые минуты, но лишь потому, что представляла его совсем другим. Это разочарование быстро исчезло во время разговора, и она поняла, что он именно такой и есть, как она представляла и каким рисовала его Куртни, и только внешностью немного не соответствовал своей репутации. Но теперь ей уже так не казалось. Если приглядеться, очень даже соответствовал. Он ей понравился. Но она ощущала, что немного побаивается его, хотя она была не из тех, кого легко запугать после всего того, через что ей довелось пройти. После ее матери. Было в нем что-то такое, что отзывалось где-то глубоко в ней смутным, едва уловимым страхом. Внутренний голос шепнул ей, что этот человек опасен. «Может и так, мне-то что, — подумала она в ответ на это предостережение. — Ему до меня нет никакого дела. Может, кому и стоит его опасаться, но только не мне». И она напрочь потом забыла о том, что он показался ей опасным.
Еще никто и никогда не производил на нее такого сильного впечатления, как он. Джек Рэндэл был самым интересным, самым необычным и захватывающим человеком из всех, кого она когда-либо встречала за свою жизнь.
Эти два дня она постоянно думала о нем. Гадала, сколько времени потребуется ему для того, чтобы найти Мэтта, и что он ей о нем расскажет. Боялась, что он отложит ее дело в долгий ящик, и оно покроется там пылью от времени, или забудет, увлекшись другими, более важными делами. Звонить и напоминать ему, было не только неудобно. Она могла нарваться на грубость, на которую он был вполне способен, как ей уже довелось убедиться. Поэтому оставалось только ждать и надеяться на его слово.