Проклятый дар

Велимера

— Не хотел быть ее рабом? — улыбнулась я, давая понять, что не злюсь.

— Нет, просто она увезла бы меня так далеко от вашего дома, а я должен был ждать, — смущенно опустил ресницы брюнет.

Неужели его правда не волнует, что всякие дамочки, включая меня, используют его как постельную игрушку?

Я не стала больше его беспокоить, просто гладила по голове. Кажется, намучившийся за столькие годы парень только и ждал возможности вырубиться у меня на колене. Правда, когда у него завибрировал телефон, он аж подскочил. Дикими глазами уставился на меня, как на чудо-юдо, и быстро успокоился. Я бы, наверное, на его месте боялась,

что мне приснилось.

Когда ходивший открывать дверь оборотень вернулся с пятью коробками пиццы, я изумленно приподняла брови.

— Я думал, будет хорошо, если бы вы смогли выбрать ту, которая больше понравится, госпожа, — застенчиво потупился Вада.

Мой маленький милый щеночек совсем не изменился…

========== Часть 10 ==========

Объевшись по самое “не могу” принципиально новым для меня блюдом, я познала все прелести владения рабом. Меня отнесли в кровать, накрыли одеялом, задернули шторы. Похлопав ладонью по матрасу у себя за спиной, я пригласила оборотня лечь рядом. После плотного приема пищи меня всегда клонит в сон, так что я очень быстро заснула в его руках.

Разбудил меня писк телефона. Нужно будет еще привыкнуть к этому противному звуку, или отключить его, а то уже надоел. Только вспомнить бы, как это делается… Хотя можно спросить Ваду.

Открыв глаза, я улыбнулась. Парень тепло и бесшумно дышал мне в шею, мягко обнимая за талию одной рукой. Другая лежала на подушке ладонью вверх, прямо рядом с моим лицом. Осторожно, чтобы не разбудить, я подняла руку и кончиками пальцев коснулась длинного шрама поперек ладони. Вада дернулся, просыпаясь, глубоко вздохнул, чуть пошевелился. Как бы я хотела все изменить, все это исправить, чтобы он не был один так невыносимо долго. Как можно было не сойти с ума за века в одиночестве и с постоянным ожиданием? Как мне отблагодарить его, как сполна отплатить за это бесконечное мучение? Прикрыв глаза, я сплела свои пальцы с его, ощущая, как он сжимает мою руку в ответ, как прижимается чуть ближе, зарываясь носом в волосы. Мой бедный щеночек…

— Я ведь не сплю? — жалобно проскулил полукровка, большим пальцем нежно поглаживая мои.

Чтобы повернуться к нему лицом, пришлось расцепить руки. А ведь так удобно лежала…

— Не спишь, — подушечкой пальца тронув его нос, я улыбнулась, — я здесь.

— В моих снах вы тоже так говорили, — пробормотал он, осматривая мое лицо.

Какие откровения… Хотя да, снится же всегда то, о чем много думаешь.

— И что еще я делала в твоих снах? — усмехнулась я.

Вада смутился, даже немного покраснел, пряча взгляд и что-то бурча под нос. Рассмеявшись, я притянула его голову к груди, ероша темные волосы. Такой милый, столько лет прожил, а все еще милый, наивный и стеснительный маленький щеночек!

— Г-госпожа, можно спросить? — застенчиво покусывая губу, оборотень поднял на меня взгляд. Я кивнула, перебирая пряди на его макушке и чувствуя, как он напрягся всем телом. — А… А поцелуй — это тоже прикосновение?

Я сначала не поняла, к чему такой вопрос. А потом вспомнила, что разрешила прикасаться ко мне, как ему хочется. Тихо рассмеявшись, я наклонила голову и ласково поцеловала его в уголок губ.

— Определенно да, — шепнула я, замечая, что он всем телом потянулся ко мне, ближе, теснее прижался.

Словно не веря в происходящее, снимая пробу, Вада еле-еле коснулся моих губ. Еще раз — уже увереннее. Обняв его за шею, я притянула его еще ближе,

и получила крепкий, горячий, жадный поцелуй. Знакомые мне, но не моему телу теплые руки мягко скользнули по спине, сильные пальцы хозяйски сжали бедро, закидывая мою ногу ему на талию. Отстранившись только чтобы подставить под жадные ласки шею, я зажмурилась, закусывая губу. К этому телу уже прикасался мужчина, но он ведь не Вада, да и было это больше из любопытства, чем от большого желания или любви. Теперь же оно испытывало новое для себя, да еще и в таком молодом возрасте. Совершенно не справляется, все дрожит, такое открытое…

Откинувшись на спину, я потянула за собой парня, но он неожиданно воспротивился.

— Госпожа… — тяжело дыша, брюнет отвел взгляд, нависая надо мной, как раньше. — Боюсь, я растерял все навыки, простите, я…

Значит, у него давно не было женщины. В таком вечно молодом теле — и ограничивал себя? Ну что за глупыш? Это же вредно!

— Не страшно, — улыбнулась я, приподнимаясь на локте и мягко целуя его в подбородок, — это тело тоже не слишком умелое.

Торопливо избавив друг друга от футболок, мы крепко прижались кожа к коже, жадно целуясь. Мне так нравится, насколько смелым и почти властным он становится в постели, нравится, что он все такой же тяжелый, горячий, так же нежно кусается и тихо, вибрирующе рычит, дрожа от напряжения, как готовая лопнуть струна.

Едва отдышавшись, оборотень выскользнул из моих объятий и легкими поцелуями стал покрывать проявляющиеся синяки от своих пальцев на моих боках и бедрах. Я только улыбалась в ответ на тихие извинения, перебирая его волосы и с удовольствием подставляя то один бок, то другой.

— Кстати, — замерев, Вада уставился на меня, только чуть поглаживал кончиками пальцев кожу на бедре. А он быстро свыкся с разрешенной свободой действий… — ты не знаешь, как мои братья?

— Насколько м-мне известно, у них все благополучно, — пожал плечами брюнет, прижимаясь щекой к моей ноге чуть выше колена, — господин Красный сейчас живет в Америке, г-господин Синий недавно переехал в Вену, а господин Зеленый…

— Он родился? — встрепенулась я.

— Г-господа Цветные сказали, что он все это время рождался с небольшими перерывами, только в Австралии, откуда не мог добраться и написать, — сев, я улыбнулась, когда щеночек откинулся на спину, устроив голову у меня на бедрах, — они мне это рассказали для вас, госпожа.

Видимо, знали, что я раньше найду Ваду, который ошивается поблизости к месту моего возможного рождения.

— Я могу с ними связаться? — запустив пальцы в мягкие темные волосы, я умиленно склонила голову к плечу, когда оборотень зажмурился и тихо заскулил.

Думаю, уже очень давно никто не чесал ему за ушком…

— У меня есть их номера, госпожа, — кивнул парень, — если позволите, я схожу за телефоном?

Убрав руку, я откинулась на подушку. Как в этом времени все просто — узнаешь номер и все. А раньше надо было написать на старый адрес и надеяться, что он еще верен, потом с такими сложностями искать новый…

Потянувшись за телефоном на тумбочку, я улыбнулась. Мой перстень и его ошейник, лежат рядышком, надо же, как мило. И желтоватая бумага, почти пергамент. Развернув листочек, я зажмурилась и уткнулась лицом в подушку. Это записка, которую я написала Красному. Все, что было при Ваде, вошло в стазис. И он хранил ее, рядом с собой до сих пор держит. Бедный, как же он ждал…