Проклятый дракон
Шрифт:
Чтобы не засмеяться в голос от такого представления, я закусила согнутый палец уже на второй витиеватой фразе. Никогда раньше я не замечала за Мидхиром подобной любви к дешевому пафосу, но это говорило только об одном: мы знаем окружающих нас ровно на столько, насколько они нам это позволяют. Даже самые близкие.
В холл, наконец, неторопливо вошел и сам Серебряный Король, а его мажордом все старался и из кожи вон лез, расхваливая своего господина направо и налево. За многие годы он ни капли не изменился, все такой же высокий и подтянутый, в безупречно сшитом светло-голубом камзоле с серебряными петлицами. Чистый лоб венчала изящная корона изображающая листья с россыпью сверкающих бриллиантов, искусно имитирующих росу. Выцветшие на солнце некогда пепельные волосы заплетены в небрежную косу и открывают идеально выбритые по последней моде виски. Чуть раскосые голубые глаза, сейчас больше похожие на застывший лед, смотрят на всех сверху вниз. Как всегда, дьявольски прекрасен, выточенный из серебра, но… Одно маленькое «но» способно похоронить под собой самое прекрасное и вечное, что есть у каждого из нас, запрятанное где-то глубоко. Если раньше Мидхир одним своим присутствием грел, сейчас он скорее обжигал холодом, при этом ничего для этого не делая.
Дедушка не один раз говорил, что Мидхир когда-нибудь займет место верховного правителя, опередив троих братьев. Раньше я ему не верила, убеждая, что он глубоко ошибается в нем, потом что не знает так, как я. А теперь вижу, что дедушка был прав, а я… Либо раньше он был другим, либо я по своей наивности и глупости этого не замечала. И сейчас, стоя напротив старого друга, я склонялась к мысли, что все-таки из-за глупости.
Наконец Мидхир остановился прямо посреди холла, да так, чтобы все оценили его силу и мужественную стать, и только после этого, наконец, сподобился оглядеть присутствующих. Идея с кольцом мне уже не показалась такой гениальной и спасительной. Резко захотелось на все плюнуть и сбежать. И даже сделка с Бриаром уже не казалась такой привлекательной. Как-то все было мелочно и не по делу. Жила себе спокойно, хорошо зарабатывала на жизнь и ни о чем не жалела. А тут, что ни час, какое-то новое потрясение и постоянное чувство вины, что я делаю что-то не правильно… Сколько мне еще надо вынести ради мифической книги? А ведь я даже до конца не уверенна, что Песнь Шеша существует!
— Хердонис ле Эрсилд, — он кивнул на нашего провожатого, а на остальных даже не обратил внимания, будто мы пустое место, — я мало что понял из твоей сбивчивой речи по скрытой связи, но мне показалось, что я слышал, будто кто-то посмел заявить о своем родстве со мной?
— Ах, милый, какая забавная история, а ты все грустил, что мы скучно живем… — звонком пропел девичий голос, и следом за ним появилась его обладательница.
Наверное, я пристрастна, даже скажу более, очень пристрастна, но невеста Мидхира, если это конечно она, напомнила мне скорее русалку, мертвую и холодную, чем прекрасную эльфийку. До омерзения идеальная фигурка, обернутая в легкое открытое платье цвета одежд жениха. Серебристые, почти прозрачные волосы были собраны в высокую прическу и удачно подчеркивали точеную шейку. Правильные черты лица, слегка приоткрытый пухлый рот, умело накрашенный карминовой помадой. Все это конечно притягивало к себе взгляды: пока не посмотришь в глаза. Чуть навыкате, такого же цвета как волосы, но пустые глаза, оставляли после себя неприятный осадок. Мне захотелось передернуться и, конечно же, я не смогла отказать себе в этом удовольствии. Мое движение не осталось незамеченным. Дипломат, заприметив мое кислое выражение лица, тут же цапнул меня за руку и вывел из-за спин товарищей, куда я затесалась незаметно для всех.
— Вот эта девушка, которую тут все называют Алексией Кросс, — торопливо затараторил Вигон, боясь, что его никто не спросит, — она показала какое-то кольцо и сказала, что это ваше. Это же значит, что вы признали за ней право войти в вашу семью?
В глазах эльфийки что-то промелькнуло, она инстинктивно обняла Мидхира, но тот даже не заметил этого собственнического жеста. Куда-то бесследно исчез весь напускной лоск, он потерянно смотрел то на кольцо в руках дипломата, то на меня. А я потерянно стояла посреди холла, смертельно боясь хоть как-то показать свои эмоции или хуже того, сделать что-то не так. И любое мое движение могло оттолкнуть эльфийского правителя от нужного мне решения. Когда-то давно я много раз, часами напролет рисовала нашу с ним встречу, думала, что сказать ему, когда увижу. Так много раз переживала каждый взгляд, несказанное наяву слово, что сейчас, стоя от него всего в двух шагах, не испытывала и доли того трепета, что должна была бы. Даже сожаления и того не было… Только накатила какая-то пустота и что-то отдаленно похожее на безразличие.
— Алексия? Что это за имя?
— Ваше Величество, — не выдержав напряжения, взвизгнул из своего угла Вигон и, потрясая своим изрядно помятым пергаментом, сбивчиво принялся вновь обвинять меня во всех смертных грехах.
Но на этот раз так красочно, видимо человек долго готовился к своему звездному часу, что даже я на миг про все забыла и заслушалась его выступлением.
— Пресветлые боги, дорогой, я надеюсь, в нашем доме эта преступница не останется ни минуты? — возмутилась невеста правителя, с презрением поглядывая на мою грязную одежду и неопрятные руки:
— Малого того, что она в Павире натворила столько ужасов, так еще и пришла в наш дом, смея марать твое имя!
Спокойно Вивиана, если обращать внимание на каждую выскочку, которая пытается тебя намеренно задеть, то никаких нервов не хватит. Не стоит уподобляться тем, кто не умеет себя вести. Не будем позорить фамилию и род дедушки. Хотя, как бы хорошо она сейчас смотрелась, будучи лысой… Забыть бы про голос совести и просто по-женски вцепиться ей в шевелюру. И с чего у меня такая реакция на нее? Как будто мне больше никто и никогда не говорил подобных глупостей!
Так уговаривая себя не кипятиться, я достала из кармашка то самое кольцо и в наступившей тишине с искренним удовольствием проговорила:
— Мидхир, ты признаешь, что я не украла твое фамильное кольцо, а ты дал мне его сам, добровольно?
— Я…
— Только не говори, что все эти дурацкие титулы, над которыми ты раньше охотно смеялся, не дают тебе узнать меня.
— Вивиана… — чуть слышно пробормотал Мидхир, потрясенно глядя на меня, но не торопясь признавать очевидное.
— Вивиана, я думал ты погибла… Столько лет…
— Дорогой, — томно проговорила виснувшая на Серебряном короле девица, — это еще кто? Грязная, в рваной одежде, еще и смеет так обращаться к тебе… Прогони ее сейчас же, она не стоит твоего внимания.
— Не смею обращаться к тебе? — улыбнулась я.
Знала бы она, как раньше мы друг друга называли, когда нам никто не мешал и что спальня правителя имена потайной ход в мои покои. Видимо, это, наконец, вспомнил и сам Мидхир, потому что минутная растерянность ушла, и перед нами опять стоял непреклонный Серебряный король с тяжелым, пронизывающим взглядом. Честно говоря, я все же боялась, что он не станет признавать свое кольцо, которое по глупости дал когда-то одной несмышленой девчонке.
— Ваше Величество, — вставил слово дипломат, — так что вы скажете, признаете, что дали этой девушке кольцо добровольно? Она не украла его?
Ну, это уже верх наглости, чтобы драконицу обвиняли в воровстве! От моего плохо контролируемого возмущения, я прямо-таки почувствовала, как зачесались родовые татуировки на запястьях и, повинуясь эмоциям, начали расти. Охранные рунные письмена и завитки, изображающие вьюнок, робко поползли на ладонь и пальцы. Заметив это, я тут же постаралась спрятать руки, чтобы никто не заметил мою отличительную особенность.
Поняв, что я пытаюсь скрыть и то, как опасно блеснули мои глаза, Мидхир не особо стесняясь посторонних людей, рявкнул на своего родственника:
— Хердонис, советую тебе выбирать выражения, когда ты разговариваешь с моей невестой!
— С кем?! — эхом выкрикнули Бертольд, Бриар, Дилан и вцепившаяся красавица в правителя эльфов.
Последняя, кстати, попыталась было симулировать обморок, но недвусмысленно подхвативший ее под локоть Мидхир, ясно дал понять, что сейчас этот номер не пройдет. Если бы можно было в данной ситуации смеяться, я бы сделала это не стесняясь во весь голос, настолько ситуация была глупой. И даже не минуемая скорая расправа надо мной друзьями, меня сейчас мало трогала.