Проклятый дракон
Шрифт:
— Очень жаль, я бы взял тебя своей личной портной и мог бы даже платить зарплату. Ты подумай, не отказывайся так сразу, времена-то нынче тяжелые.
Весело выдав это предложение, он, напевая себе под нос какую-то скабрёзную песенку, чинно удалился из комнат. Едва за ним закрылась дверь, я, схватившись за голову, плавно сползла на пол. Под моим весом кровать жалобно скрипнула, но героически устояла.
В одном Бертольд был прав, скоро начнется война… Но не просто зачистка среди мятежников, а полномасштабная война в крупном регионе, которая рискует перекинуться и на другие земли. Чего добиваются двуликие, методично дразня короля Артанейна и расшатывая ситуацию? Сначала я и правда поверила в то, что им позарез нужны рудники и золото, но они могли подкупить самого герцога или того, кто остался бы там править. Они умеют торговаться, им удалось бы легко добиться нужного результата без особых затрат и скупать
Меня мучали сплошные вопросы. Зачем мандебургцам война, зачем так упорно преследовать не то, что нас всех, но именно меня? А в то, что я теперь одна из центральных фигур, сомневаться не приходилось. Еще и эта странная магическая поддержка оборотней. Кто так постарался? Сплошные вопросы. Вигон… Как удачно и главное вовремя он нашел нас и совсем этому не удивился, а значит прекрасно знал куда направляться. И он определенно знал, что мы не станем бежать, потому что некуда.
Сдается мне, что если кто и знает ответы на хотя бы часть моих вопросов, так это именно он. По крайней мере, они с его начальником не скрывали, на кого работают и что им за это хорошо платят. Наверняка он так же в курсе, откуда у двуликих появились антимагические обручи. Ох, чтобы я сейчас только не отдала, чтобы узнать, кто же сливает ему всю информацию о нас. И почему именно моя персона так кого-то раздражает…
— Одни вопросительные знаки, а ответа ни одного…
Ладно, дождусь удобного случая и разберусь с Вигоном, он мне многое должен. А так, скоро начнется заседание, мне необходимо сразу же поставить всех на место, чтоб даже мысли у них не возникло, кто в доме хозяин. После моего выступления вопросы клеветы помощника бургомистра отпадет сам собой, даже особо доказывать ничего не придется. Потом надо поговорить с Мидхиром, он должен помочь мне выторговать у королей жизнь для Бриара, иначе все может сильно усложниться. Да и что пытаться скрыть что-то за маской цинизма, когда на самом деле я уже привыкла к мальчишке и не представляю, как его место на троне может занять кто-то другой. На кону стоит очень многое и если правильно расставить фигуры на этой шахматной доске, то в придачу к книге, я смогу получить ещё и крепость Конуэй, колыбель моего народа. Раньше я и мечтать об этом не могла.
Только… Придется идти на шаги, на которые ещё недавно бы я ни за что не решилась. Я согласна с Серебряным Королем, мне необходимо выйти в свет и отбросить все, что не связывает меня с настоящей жизнью. Конечно, принимать ответственность за собственную жизнь гораздо сложнее, чем кого-то спасать. Но кто, если не мы…
Придется очень много вспомнить и решить для самой себя, кто моя семья и кто я сама. И еще, одной мне не справиться, придется просить помощи. А дед гордый, даже наверно больше, чем я… Я просто больше живу эмоциями, чем чувством упрямства. Молодость приносит в жизнь не только ощущение остроты жизни, но дурость, состоящую из горячей крови и кучи пока что не реализованных амбиций. Однажды моя не контролируемая жажда в желании доказать всем и вся, что я сама могу решать и строить свою судьбу, чуть не испортила мне жизнь. Но сейчас не время для самобичевания и прочих переживаний. Прошло очень много лет, как я ушла из дома и не давала о себе знать, а дед не делал попытки узнать, жива ли я. У людей сменилось несколько поколений, они многое сумели воплотить в жизнь, а у меня появилось ощущение, что все это время я стояла на месте. Наверное, сейчас возможность переговорить с дедом, добиться того, чтобы хоть раз, но он выслушал меня, важнее всего остального. Когда я шла в тот злополучный трактир в Родении, конечно же, предчувствовала эпоху перемен, но даже не думала, что стану свидетелем и непосредственным участником предвоенных действий… Кто бы мог подумать. Нарваться именно на то, отчего когда-то и сбежала. Задумавшись о перипетиях жизни, я не сразу поняла, что кто-то деликатно, но настойчиво стучит в дверь.
— Да, да, войдите.
Почему-то никто не стал, зато из-за двери напыщенным тоном сообщили, что меня и моих сопровождающих уже ждут на Совете. Надо ли говорить, что я тут же спохватилась и принялась торопливо натягивать на себя только-только перешитое и кое-как украшенное платье.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Может мне и правда можно расслабиться и больше никуда не лезть, а на жизнь зарабатывать, обшивая его милость Бертольда фон Клауса? Впечатление жадного человека он, слава богам, не производит и в черном теле держать не станет. Авось с голода и не помру. По крайней мере, руки у меня растут, откуда надо: всего за несколько часов сотворить нечто, очень похожее на шедевр сможет не каждая известная портниха. Старое, рассыпающееся прямо на глазах платье, обшитое тканью из бордовых штор, сейчас уже не напоминало наряд для выхода на огород.
Еще утром из зеркала на меня смотрела замученная исхудавшая женщина неопределенного возраста. Конечно, за полдня чуда с возрастом не произошло, по мне по прежнему трудно было определить, к какой категории меня относить: у нее еще все впереди или пора списывать в категорию тех, кому сильно «за». Но сейчас я хотя бы не была похожа на каторжанку, которая не вылезает из каменоломен.
Облачившись в бордовое платье, слегка разбавленное желтыми шелковыми вставками с первоначального варианта, мой внешний вид кардинально поменялся. Относительно простой крой выгодно подчеркивал плавные линии фигуры. Завышенная талия делала меня женственнее, а ниспадающие от нее вниз мягкие складки, уходили в едва заметные, витиеватые узоры. Руки, плечи и шея оставались открытыми так, что всем будут видны мои родовые знаки, которые сейчас в силу моего волнения приобрели темно-вишневый, почти черный оттенок. От юбки шел небольшой шлейф из тончайшей прозрачной ткани, на которую я с ювелирной точностью и любовью к методичной работе, нашила переливающуюся проволочную основу с крошечными стеклянными бусинами. Создавалось впечатление, что перед самым рассветом я вышла в сад и босиком прошлась по ковру из цветов, собирая миллионы бриллиантовых росинок.
Тщательно создаваемый образ гармонично добавляли огненные волосы, доставшиеся мне от отца, а ему от деда. Вообще у драконов была такая особенность: наша внешность напрямую зависела от свойства крови, так что с волосами и цветом глаз мне еще повезло. А то я успела насмотреться на такие неповторимые сочетания, что иногда казалось, лучше вообще не видеть, так нелепо это смотрится. Тщательно расчесав густую шевелюру, мудрить что-то с прической уже не стала. Ведь настоящая красота не нуждается в лишних украшениях? А волосы, тяжелой волной упав на спину и практически полностью скрыв ее, лишь беагаев подчеркивали необычный наряд.
Немного подумав, я все-таки сняла эльфийские линзы, скрывающие мой хищно вытянувшийся зрачок и необычный для местных жителей цвет радужки. Это не придавало лицу какую-то лишнюю нагрузку в виде показной агрессивности. Напротив, большие глубокие глаза мягко светились лукавством и одновременно доброжелательностью.
— В таком виде мне за себя перед Советом точно стыдно не будет, — наконец довольно резюмировала я, с тошнотворной придирчивостью оглядывая себя со всех сторон.
Сейчас любая ни чем не примечательная деталь может сыграть как не в мою пользу, так и стать выигрышным моментом. Поэтому я старалась к идеалу и уравновешенности не только в эмоциональном состоянии, но и во внешнем проявлении. Эльфы должны увидеть живую и гордую представительницу драконов, которые выжили и не пресмыкаются перед обстоятельствами. А не трясущуюся преступницу, которую из меня сейчас начнут лепить.
Подмигнув своему отражению в зеркале и в предвкушении представляя, какое лицо будет у невесты Мидхира, я торопливо покинула свои казематы. Выйдя за дверь, я почему-то никого за ней не увидела, хотя была уверенна, что меня будут ждать друзья. Немного расстроившись, я огляделась в поисках хотя бы кого-нибудь из охраны. Готова поклясться, утром они стояли здесь на каждом углу, то ли присматривая, чтобы мне никто ничего не сделал, то ли опасаясь, что я пойду громить дворец Серебряного Короля. Но никого из стражи или простого персонала я не обнаружила, будто бы все резко повымирали. Вообще-то это легко можно было пережить, но ведь я даже не знаю, куда именно идти! И спросить соответственно не у кого…
Странно, что Мидхир не прислал за мной кого-нибудь для сопровождения. Или это Силье вовремя подсуетилась так же, как с платьем? Вроде и радушный прием оказала, одеждой опять же поделилась, а вроде сразу дала понять, где мое место. Только вот она немного промахнулась — я ей не безмолвная служанка, чтобы промолчать и сделать вид, что так и надо. Нет, я, конечно, понимаю, что любить ей меня не то, что не за что, а совсем наоборот. Жила она тут, выплетала сети вокруг правителя эльфов, добилась, наконец статуса невесты, а тут заявляюсь я и все ее праведные труды насмарку. Кровная невеста — это почетно и никакие другие связи перекрыть кровную линию не могут. Есть за что меня ненавидеть, но даже если я скажу ей, что не претендую на место рядом с королем, кто же мне поверит? А ведь я вправду не специально сейчас пытаюсь выделиться, это просто вопрос выживания. Как говориться — ничего личного.