Проклятый манускрипт
Шрифт:
Остальные засмеялись, а художник непонимающе огляделся.
— Остаются еще двое, там, во главе стола, по обе стороны от экзорциста. — Торговец парчой показал на них пальцем. — Не очень-то они разговорчивые. Да оно и понятно. Один из них калека, у которого после падения со строительных лесов отказали ноги. Теперь он надеется, что святой апостол Якобус в Сантьяго де Компостела излечит его. Бедная свинья. А этот ни слова не сообщил о себе, — сказал он и показал большим пальцем вниз.
— Я посланник с тайной миссией! — ответил тот, к кому обращались, сморщив при этом нос, как будто все это его смешило. Его темные одежды и пышные на плечах рукава придавали ему аристократический вид.
— А вы? Откуда вы? Куда направляетесь? — обратился внезапно к Афре экзорцист, изо рта которого капало, когда он поредевшими зубами пытался откусить кусок мяса.
— Мы из Ульма, — коротко ответила Афра.
Ульрих толкнул ее ногой под столом.
— Живем мы в Пассау. Через Ульм мы едем в Трир.
— На паломников вы не очень-то похожи.
— Мы хотим попробовать открыть торговлю платками, — беспечно добавил Ульрих.
Афра кивнула. Уголком глаза она заметила, что торговец церковной парчой, не отрываясь, смотрит на нее. Ей стало не по себе.
— Может ли быть, — неуверенно начал он, — что мы уже когда-то встречались?
Афра испугалась.
— Ваше лицо кажется мне знакомым.
— Не представляю себе почему, — Афра бросила на Ульриха умоляющий взгляд.
Оживленный разговор за столом внезапно стих. Не из-за бестактного вопроса торговца церковной парчой, нет, интерес общества вызвал торговец мощами. Он незаметно вытащил из-под стола саквояж с образцами и, нимало не стесняясь, начал раскладывать на столе мощи. При этом он не забывал сопровождать свой товар пояснениями:
— Левое ухо Урсулы Кельнской, копчик Гаубальда Регенсбургского, клочки савана Сибиллы Гаджской, большой палец левой руки Идесбальда Дюнского и ноготь с пальца ноги Паулины Паулинцеллы — все с подтверждением!
Афре стало противно, и она отодвинула тарелку в сторону, и в тот же самый миг в зал вошли Альперт, извозчик, и охранник Йорг.
— Втискивайтесь куда-нибудь, — сказал хозяин и одного за другим усадил их на лавки. Альперт оказался рядом с торговцем мощами. Увидев возле тарелок предметы анатомии, он скривился:
— Вы такое едите?!
Остальные захохотали и стали хлопать себя по бедрам. Только торговец мощами был по-прежнему серьезен и бросал на всех озлобленные взгляды. Он покраснел так, что, казалось, вот-вот лопнет, и приглушенным голосом сказал:
— Между прочим, речь идет о мощах известных святых, и их подлинность подтверждена епископами и кардиналами.
— Сколько вы хотите за ухо святой Урсулы? — поинтересовался торговец церковной парчой.
— Пятьдесят гульденов, если угодно.
Хозяин, смотревший через плечо торговца мощами, в ужасе вскричал:
— Пятьдесят гульденов за высохшее ухо! У меня вареное свиное ухо стоит два пфеннига, свежее, да еще и с овощами! А подтверждение я вам и так предоставлю.
Конечно, теперь все смеялись вместе с хозяином, а торговец мощами спрятал свои неаппетитные сокровища обратно в саквояж.
Венецианский резчик масок шепнул своему соседу, торговцу книгами из Бамберга, на ухо:
— У нас в Ломбардии целые семьи живут тем, что закапывают своих умерших дедушек и бабушек в известковую почву, а через год их снова откапывают, потом высушивают косточки в печи и продают как мощи. А жадный до денег епископ, который подтвердит подлинность святых мощей, найдется всегда.
Торговец книгами покачал головой.
— И когда наконец кончится это безобразие?
— Не раньше, чем наступит Страшный суд, — заметил мастер Ульрих, обращаясь к книготорговцу. — Вы говорите, сейчас плохие времена для книг. Не могу в это поверить. Чума и холера нанесли большие потери монастырям, многие скриптории остались без писарей, в то время как ваши основные покупатели, дворяне, должны были намного меньше пострадать от бича всего человечества.
— Возможно, вы и правы, — ответил книготорговец, — но дворянство по-прежнему никак не оправится от последствий крестовых походов. Их количество уменьшилось почти вдвое, и деньгами они распоряжаются уже не так свободно, как раньше. Будущее не за деревенским дворянством, а за городскими купцами. В Нюрнберге, Аугсбурге, Франкфурте, Майнце и Ульме живут купцы, и они так богаты, что могут купить даже кайзера. К сожалению, только немногие из них умеют читать и писать. Удручающе для такого торговца, как я.
— И вы не надеетесь, что такое положение вещей изменится?
Книготорговец пожал плечами.
— Я готов признать, что книги просто слишком дорого стоят. Библию в тысячу страниц усердный монах перепишет в лучшем случае за три года. Даже для того, чтобы оплатить ему ежедневное питание и новую рясу каждый год, не говоря уже о стоимости чернил и пергамента, — выйдет изрядная сумма. Такую Библию я просто не имею права продавать за два гульдена. Но я не жалуюсь.
Ульрих фон Энзинген задумчиво кивнул.
— Вам стоит научиться заклинанию, которое будет само множить однажды написанную книгу, десять раз, даже сто, — а при этом человек и пальцем не пошевелит.
— Господин, вы мечтатель и живете несбыточными фантазиями.
— Не спорю, но ведь мечтания — это основа любого великого изобретения. А куда вы путь держите?
— Архиепископ Майнцский — один из моих лучших клиентов. Но прежде я хотел нанести визит графу фон Вюрттембергу. Его библиотека известна, а его пристрастие к чтению помогает выжить таким, как я.