Проклятый металл
Шрифт:
– И, Себастьян… – придержал меня за руку Джек, – не свети свои способности на людях. Сам понимаешь, моряки – народ суеверный и все такое.
– Учту, – кивнул я и зашагал к остановившемуся поодаль матросу.
– Господин Март? – уточнил тот.
– Да.
– Велено доставить вас на борт «Ласточки», как появитесь.
– Ну, раз велено, доставляйте…
Вслед за парнем я забрался в покачивавшуюся у пирса шлюпку, и четверо гребцов мигом доставили нас к флейту. Морячок остался в ялике, а мне по веревочной лестнице пришлось карабкаться наверх. К счастью, на борту обошлось без нудных расспросов: прохаживавшийся по палубе в сопровождении молоденького капитан-лейтенанта Виль Чесмарци небрежно махнул рукой, и бойцы береговой охраны тут же оставили меня в покое.
Воспользовавшись ситуацией, я подошел к стоявшему на коленях экзорцисту, который выводил на тщательно отдраенных досках палубы пентакль. Выводил он его порошком, напоминавшим обыкновенную муку, вот только, в отличие от муки, просачивавшаяся сквозь пальцы изгоняющего белая пыль отвесно падала вниз и намертво прилипала к дереву.
– В команде пять дюжин человек, – тихонько произнес кто-то у меня за спиной, – насколько реально, что среди них окажется бесноватый?
– Учитывая цель нашего путешествия, – обернулся я к бесшумно подошедшему шефу дворцовой охраны, – бесноватым может оказаться каждый второй.
– Лучше перебдеть, чем недобдеть? – усмехнулся Луринга, сменивший серый сюртук на темно-синий камзол. – Узнаю тайную службу…
– Так и есть, господин граф, – улыбнулся в ответ я, как бы невзначай приглядываясь к собеседнику.
Молодой, приятной наружности, лицо открытое и честное. Глаза голубые. Волосы светлые, усы и вовсе выгорели на солнце до белизны. Ростом с меня, но в плечах даже шире. И вместо дурацкой церемониальной сабли на поясе в потертых ножнах прямой меч с чашеобразной гардой.
– Рауль, просто Рауль, – хлопнул меня по плечу граф. – К чему пустые формальности? Себастьян Март, если не ошибаюсь?
– Не ошибаетесь, – кивнул я, приметив на пальце не придающего значения формальностям Рауля золотой графский перстень с родовым гербом. Ну-ну…
– Так вот, Себастьян, – указал шеф дворцовой охраны на экзорциста, – если в команду затесался бесноватый, получится ли его обнаружить?
– Все зависит от навыков того, кто будет этим заниматься, – пожал я плечами.
– Бернар – один из самых опытных экзорцистов ордена Изгоняющих, – подошел к нам Чесмарци, который наконец оставил в покое отправившегося проверять ход погрузки провианта капитан-лейтенанта.
– Тогда опасаться нечего, если только…
– Если только что? – тут же зацепился за недосказанность фразы Рауль.
– Если только на борту не окажется марионетки.
– Но вероятность этого настолько мала, что может не приниматься в расчет вовсе, – самодовольно заявил Виль.
– Именно, – согласился с ним я.
Раздалась трель боцманской дудки, команда начала потихоньку выстраиваться на палубе. К ним присоединились отправляющиеся в плавание пехотинцы, и Бернар поднялся с колен.
– Все собрались? – огляделся по сторонам Виль Чесмарци. – Господин Шилоне?
– Да, можно начинать, – заложил руки за спину заметно нервничавший капитан-лейтенант, который в своем василькового цвета мундире с темно-зелеными обшлагами и зеленой же треуголке выглядел сущим мальчишкой. Другой бы в таком наряде бывалым моряком смотрелся, а этот воробей воробьем. Кто-то подсуетился и решил любимого племянника наверх через пару чинов протолкнуть?
Приставы надзорной коллегии начали перекличку, внимательно сверяя внешность каждого моряка с полученным от флотских контрразведчиков описанием, а экзорцист принялся разжигать стоявшие в вершинах лучей пентакля свечи. Как ни странно, несмотря на легкий ветерок, зеленоватые огоньки горели, ничуть не трепыхаясь. По палубе тут же начал распространяться запах благовоний, кто-то закашлялся.
– Ну, сейчас начнется… – выдохнул сквозь сжатые зубы Виль Чесмарци и стиснул кулаки. Волнуется? Да оно и не мудрено. Если на борту окажется бесноватый, то это не только Пратта недочет, это недочет, по большому счету, всей надзорной коллегии.
Внимательно разглядывая напряженные лица моряков, я даже не сразу обратил внимание на затянувшего какую-то заунывную молитву Бернара. Но вскоре голос экзорциста сорвался на крик, свечи разом погасли, а выведенные мукой лучи пентакля посерели.
Меня будто кулаком в грудь саданули, из глаз потекли слезы, а заточенные в глубине души бесы завопили от ужаса, не желая отправляться обратно в до одури пугавшую их пустоту. В последний момент я закрылся от взметнувшегося к верхушкам мачт невидимого пламени. Закрылся сам – и прикрыл бесов. Брат Бернар и в самом деле оказался хорош – объявший корабль призрачный огонь в один миг сжег и развеял в прах малейшие крупицы скверны.
Вот только… вот только прокрадись на борт не простой бесноватый, а марионетка, это исчадие пустоты сейчас стоит и нагло пялится на взмокшего от напряжения экзорциста. Пусть лишенное всей своей потусторонней силы, но тем не менее не отправленное обратно в пустоту. А значит, надо держать ухо востро и не светить способности на публике. Рыжий пройдоха зря советовать не станет: если не хочу однажды оказаться с перерезанным горлом, придется соблюдать осторожность…
– Все в порядке? – потряс меня за плечо Рауль Луринга.
– Да.
– Не заметили ничего необычного?
– Нет, – мотнул головой я. – Брат Бернар все сделал правильно…
– А я что говорил? – самодовольно заявил смахнувший выступившую из уголка глаза слезинку Виль Чесмарци и отвернулся к капитан-лейтенанту: – Отплываем с вечерним отливом?
– Да, к отливу все будет готово, – пожевал губу задумавшийся парень. – Господа, если желаете сойти на берег, я распоряжусь насчет шлюпки…
– Может быть, позже, – покачал головой граф Луринга и жестом пригласил отойти в сторону Виля Чесмарци.
А вот я за предложение капитан-лейтенанта не преминул ухватиться:
– Буду премного благодарен…
– Не опаздывайте, – предупредил меня Чесмарци.
– Постараюсь, – только и улыбнулся я в ответ.
Последние годы «Ломаной маркой», средней паршивости кабаком в припортовом районе, через подставных лиц владел Вик Рея – не последний деятель преступного сообщества столицы. И то ли покровительство известного жулика было тому причиной, то ли ставшая притчей во языцех бесцеремонность вышибал, но драки в этом заведении случались даже реже, чем на дворцовой площади.