Проклятый остров
Шрифт:
– Могилы...
Эта мысль показалась абсурдной, кому вообще могло прийти в голову здесь кого-то хоронить? На острове не было никого, кроме них. Его семьи.
Холод вдруг обрел физическое тело, обняв его до хруста в ребрах, так, что густой пар повалил изо рта, застывая на губах крошечными льдинками.
Он сошел с ума. Просто был не в себе. Видел то, чего не существовало, слышал то, что сам хотел услышать. Эта бесконечная ночь была только в его голове. Отец, весь истерзанный и замученный в лесу, крики мамы, мачете, приросший к его руке и безумные видения, раздражающие воспаленное сознание.
Три могилы...
Кто-то охотился за ним или он охотился на кого-то. Игорь ясно вспомнил как остервенело размахивал огромным ножом, борясь с чем-то невидимым, но физически ощутимым. Он видел тени, неясные, но, тем не менее, опасные. Слышал звуки, предупреждающие об опасности. Знал, что не может больше доверять самому себе.
Три могилы. Еще достаточно свежие. Это не могла быть его семья, ведь он видел их совсем недавно, никто бы не успел сотворить такое за несколько часов. Несколько часов - как долго он блуждал по лесу? Ничего не говорило о том, что за этой бесконечной ночью где-то близился рассвет. Что если ему больше никогда не доведется увидеть солнце? Эта мысль казалась абсурдной, но от этого еще более правдоподобной.
Ползком, больше не испытывая даже малейшего желания подняться на ноги, Игорь подобрался ближе к вспученной разворошенной земле. Отложив в сторону тяжелый мачете и ощутив, как заныло запястье, он осторожно коснулся крупных комьев, протирая их между пальцами, будто пытаясь разубедить себя в том, что все это происходит на самом деле. В ноздри ударил кисловатый прелый запах с примесями каких-то металлических ржавых нот. Потревоженная насыпь завибрировала, осыпаясь по краям миниатюрным оползнем. Крест оказался двумя тонкими ветками, сцепленными вместе бурой тонкой лианой, похожей на бечевку. Что-то блеснуло, как угасающая в воздухе искра от костра. Игорь направил луч фонаря в упор, свободной рукой пытаясь схватить мигнувшего светлячка, почувствовав в руке теплый шероховатый камень, размером с перепелиное яйцо и похожей формы. Металлическая цепочка натянулась, потянув за собой неустойчивый деревянный крест, наклонившийся вперед. Уже зная, что видит, Игорь нехотя разжал руку, до боли стиснув зубы при виде кулона из мутного необработанного лунного камня, играющего светло-голубыми гранями. Он подарил его матери более десяти лет назад, во время их первого путешествия за пределы цивилизованного мира.
Это ничего не значило...
Отчаянно замотав головой из стороны в сторону, парень попытался прогнать это наваждение, но пальцы продолжали прослеживать плавные грани камня, ставшего еще теплее в его руке. Это не могла быть могила его мамы. Кто-то очень жестко над ним подшучивал.
Просветив вторую могилу, он увидел желтоватый блеск у основания креста на земле - золотые сережки, покрытые какой-то бурой ржавчиной, но все равно еще поблескивающие в свете. Он не знал, носила ли Алиса что-то подобное - внимания к деталям ему не хватало. На последней, третьей вскопанной возвышенности ничего не лежало, отчего Игорь даже на секунду позволил себе понадеяться, что все эти выводы - лишь громкий голос паники, пока не заметил, что крест на этой могиле перевязан клетчатой хлопковой рубашкой. У его брата было странное представление о моде.
Игорь отшатнулся, отбрасывая в сторону фонарь и яростно молотя ногами по земле, старясь отползти как можно дальше от вспученных, будто разрастающихся насыпей. Виски заныли за секунду до острой невыносимой боли, пронзившей голову как удар упавшего на темечко топора.
Отец, мать, Алиса, Леша... Всего лишь дурацкая шутка. Та девчонка все могла подстроить, и его совсем не волновал вопрос, зачем. На острове больше никого не было. С самого начала она играла с ними, медленно сводя с ума - следы и беспорядок возле палаток, виселица, лагерь, которого не существовало... Он был обязан положить всему этому конец, потому что и так достаточно долго потакал игре. Он поверил Инне, пытался ей помочь, но девушке требовалась совсем другая помощь. Психологическая. Кто знает, как и зачем она со своими друзьями это утроила, но точка невозврата была преодолена.
Мысль, что он больше не является жертвой и всем ожившим кошмарам есть логичное объяснение, придала ему сил, и Игорь сумел подняться на ноги. Тело заныло, предугадывая просыпающуюся боль, сейчас маячившую позади едва уловимыми намеками, но вскоре готовую превратить его жизнь в настоящий ад.
Парень снова приблизился к могилам, на этот раз увереннее и решительнее - они больше не пугали его так, как раньше. Установив фонарь поблизости на ровной поверхности, он осмотрелся, заметив небольшую лопату, воткнутую в землю на самом краю поляны. Они загнали его сюда, а теперь хотели, чтобы он начал копать. Слишком очевидно. Правила были ясны, но от одной мысли, что придется потревожить эти захоронения, ему стало нехорошо. Вот только как еще можно было доказать самому себе, что с его семьей все было в порядке?
– Пусть будет по-вашему, ублюдки.
– Пробубнил он себе под нос, хватая лопату и подступая к первой "могиле".
Деревянный черенок оказался совсем коротким, будто у детской лопатки, поэтому ему пришлось опуститься на колени, чтобы дотянуться до земли. Хоть та и выглядела свежей и недавно раскопанной, задача оказалась сложнее, чем он думал. С тем же успехом можно было копать карьер пластмассовым совочком. Липкий пот насквозь пропитал одежду, крупными каплями срываясь и падая с вымокшей челки, противными ручейками спускаясь по позвоночнику. Чем глубже он прорывался, тем тверже становилась земля. За рыхлой насыпью следовал плотный, будто специально утрамбованный слой, а за ним мелкая галька и камни. Насколько глубоко? Игорь преодолел уже сантиметров тридцать и начинал сомневаться в этой затее. Когда в круге света мелькнуло что-то серовато-коричневое, отличное от черного полотна земли, он отложил лопату в сторону, осторожно смахивая оставшиеся небольшие комья земли. Пальцы задели шероховатую поверхность холщовой ткани. Та выглядела потрепанной, пропитанной насквозь едкой черной грязью, но еще не прогнившей до дыр. Точно не первой свежести.
Осторожно, стараясь не задеть и не повредить то, что находится внутри, Игорь стал откапывать землю вокруг своей находки. Та оказалась небольшим, размером с детский рюкзак, мешком. Что-то с глухим стуком перекатилось внутри, когда он потревожил захоронение, вытаскивая котомку и осторожно кладя рядом с собой. Какой смысл был в этом хламе? От него шел запах сырости, перегнивающих листьев, застоявшейся воды и чего-то еще, не совсем ясного - чего-то сладковатого и приторного как переспелый фрукт. Вытерев выступивший на лбу пот, Игорь потянулся к истлевшей веревке, стягивающий горлышко мешка, и та тут же лопнула под его пальцами. Запах усилился, резко ударив в ноздри.
Этот квест порядком ему поднадоел, а плечи ныли с такой силой, что парень был готов оторвать их от тела, лишь бы стало хоть на йоту полегче. Не желая больше церемониться, парень поднял мешок за уголки, вытряхивая содержимое на землю. Гулкое стаккато эхом вознеслось над его головой, а по колену больно что-то ударило, отскочив и покатившись за пределы круга света, образованного фонарем. Все вокруг него оказалось усыпано серой пылью, сразу тяжело осевшей у ног, там же валялась куча тряпья и какой-то хлам, вперемешку со светлыми гладко отполированными камнями необычной деформированной формы. Чувствуя подступившую к горлу тошноту, Игорь взялся за торчащий из мусора тканевый уголок и потянул вверх. Все снова пришло в движение, сменив очертания, и теперь, из общего хаоса на Игоря уставились пустые черные глазницы человеческого черепа. Словно муляж, сделанный в миниатюре из папье-маше. Нижняя челюсть отсутствовала, а на верхней не хватало нескольких зубов, тоже совсем крошечных. Полость носа казалась несоразмерно огромной, словно третья глазница, со множеством сколов и трещин. Что-то подобное только порядком крупнее, он видел на раскопках и в антропологическом музее.
– Какого черта?
– вырвалось на выдохе из груди Игоря.
Он прикрыл нос рукой, теперь явно ощущая этот тошнотворный сладковатый запах разложения. Что все это означало? Парень даже не успел осознать и осмыслить тот факт, что могила действительно не принадлежала никому из его семьи. А значит, все они были целы и невредимы. Все было обманом. Вот только... Детские кости, зарытые глубоко в джунглях, вдалеке ото всех... Это не вписывалось ни в одну из его картин мира.
– Ты поможешь мне придать их огню?