Проклятый
Шрифт:
– Ваше величество, – мягко перебил жрец, – вы провели ночь в собственной спальне?
– Нет, – тихо признался Эриан.
– Думаю, мы должны благодарить за это Бога. Как и за то, что Лаите удалось вырваться из рук убийцы и убежать… И Карий понял, что теперь его замысел раскроют. Потому он и не стал ждать вас в вашей спальне, а бежал, спасая собственную жизнь.
Боль, как темное покрывало, застлала свет от императорских глаз. Сейчас он завидовал отцу – тот уже не чувствовал ничего. Безжизненно махнув рукой, Эриан запоздало пригласил жреца в приемную.
Отвернувшись от зеркала, Эриан жестом предложил жрецу сесть, но тот почтительно дождался, пока сядет император, и только затем опустился в обитое алым бархатом кресло. Эриан закрыл глаза.
Жрец молчал. Тишину нарушали только звуки дыхания, тяжелого – Эриана, размеренного – жреца. Открыв наконец глаза, Эриан увидел на лице слуги Божьего искреннее сочувствие. Глубоко вздохнув, сказал:
– Боюсь, горе все еще туманит мой рассудок. Но вы правы, ваша святость, вы – такой же глава
Империи, как и я. Отец всегда помнил это… Постараюсь и я не забыть. Я молод, ваша святость, и власть пришла ко мне без предупреждения. Клянусь, я не желал ее. Предательство брата убивает меня… Потому я не могу судить ясно. Помогите мне, ваша святость. Что мне делать?
– Не следует видеть во мне соперника, ваше величество, – мягко произнес жрец. – Я слуга. Слуга Божий, слуга Империи. Ваш слуга. Император Атуан знал это и потому доверял мне. Мы порой не соглашались друг с другом… Но всегда он оставался императором, а я – слугой. Так Карий стал братом-принцем.
– И отец совершил ошибку, не послушавшись вас, так, ваша святость?
– Не нам судить его, ваше величество. Что же до меня, я постараюсь заслужить ваше доверие, как заслужил доверие вашего отца. Рассматривайте меня, как инструмент в вашей руке… Если хотите – как преданного друга, на которого всегда можете опереться.
Эриан смотрел и удивлялся. Как он раньше не видел, сколько в Верховном жреце мудрости? Сколько смирения! Он спросил опять, почтительно, как ученик учителя:
– Что мне делать?
– Я распорядился от вашего имени, – сказал жрец. – Разослал отряды на поиски Кария, назначил награду за его поимку. Его ищут в столице и за ее пределами… А колдуну не затеряться между истинных людей. Его обязательно найдут. Приведут к вам, ваше величество, для суда и казни. Мы согрешили, позволив колдуну убить нашего императора, и гнев Божий грозит Империи проклятием. Но кровь убийцы отвратит его.
Убить Кара… Эриан не заметил, как сжал кулаки. Кар достоин смерти, но до чего же больно!
– Вы страдаете, ваше величество, – негромко заметил жрец. – Не лучше ли приказать воинам доставить его мертвым? Кровь так или иначе смоет грех…
– Нет, – с трудом ответил Эриан, – нет. Я слаб, но не настолько. И вы правы насчет закона. Карий – брат-принц Империи, пока жив, этот титул неотчуждаем. Покуда я не обзаведусь сыном, он мой наследник. Его казнят на главной площади, с почестями, как наследного принца. Так велит закон. А законом… Законом держится Империя. Теперь я это понимаю.
– Да будет так, ваше величество. А сейчас вам надо пройти в тронный зал и говорить с людьми. До коронации вы будете сидеть на месте наследника, но это лишь проформа. В глазах народа и в глазах Бога вы – император истинных людей.
– Да. Я приду.
– Тогда я покину ваше величество. Встретимся в тронном зале.
Уже выходя, жрец на миг остановился.
– Ваше величество, – сказал он. – Дама Истрия закрылась в своих комнатах. Если прикажете…
– Нет! – почти всхлипнул Эриан. – Оставьте ее в покое!
– Да, ваше величество.
Первый день правления императора Эриана растянулся, казалось, на год. Вереница посетителей не кончалась. Небольшой перерыв для еды, короткий, меньше часа, сон, лишь обостривший усталость, и опять аудиенции. Эриан принимал вассальные клятвы и соболезнования. Подтверждал обещания и привилегии, данные отцом. Выслушивал сообщения и просьбы. И весь день Верховный жрец был рядом, за спинкой кресла наследника, подле пустого трона. Его тихие, неизменно уместные подсказки: этому надо польстить, того припугнуть, здесь проявить скорбь и понимание, этому доверять нельзя, тот будет верен до смерти, – оказались неоценимым подспорьем. К вечеру изможденный Эриан уже почти не вникал в слова посетителей, положившись на мудрые советы жреца.
Именно жрец подсказал расторгнуть перемирие с еретиками. Делегация, приглашенная императором Атуаном на праздник, получила охранную грамоту при условии, что покинет пределы Империи в течение месяца. Герцог Сориан получил приказ подготовиться к приходу императорских войск. Мысль о войне слегка взбодрила Эриана, он даже улыбнулся герцогу.
А вечером, когда последний посетитель оставил тронный зал, туда вошла дама Истрия. Вошла и опустилась на колени, склонив голову. Эриан в волнении сжал подлокотники кресла.
– Ваше величество, – негромко начал жрец.
– Выйдите все, – приказал Эриан.
Придворные один за другим покинули зал. Стража, повинуясь жесту Эриана, тоже.
– И вы, ваша святость.
Поколебавшись, жрец подчинился.
Истрия стояла на коленях, не поднимая головы. Эриан ждал ее слов, но молочная мать молчала.
– Встаньте, дама Истрия, – сказал, наконец, Эриан.
Она поднялась, и Эриан первым отвел взгляд.
– Что вам угодно? – спросил он.
– Правосудия, ваше величество.
– Правосудия? Что ж, убийцу моего отца ждет правосудие. Вы можете не беспокоиться, дама Истрия.
– Вот как ты заговорил, Эриан? Помнится, ты называл меня матерью.
– Это было прежде, чем отец пал от руки вашего сына.
– Карий не убивал его, Эриан!
– Вы напрасно тратите силы, дама Истрия, – устало произнес Эриан. – У меня довольно доказательств.
– Кто дал тебе их? – воскликнула она. – Жрец, который всегда был ему врагом? Продажная сучка Лаита?
Эриан пораженно вскинул глаза.