Проклятый
Шрифт:
– Да, но… Никто никогда не видел живого колдуна! Кроме… одного меня.
– Может, потому что ты жил в столице? Поехали, Карий. Время идет.
Еще раз оглянувшись на колдуна – тот наконец выбрал нож и теперь расплачивался с продавцом, Кар с неохотой тронул поводья. Смирный мышастый конь привычно зашагал за чалой кобылой Калхара. Эта случайная встреча поразила Кара сильнее удара молнии. Словно в полусне он ехал за Калхаром по извилистым улицам, объезжая то далеко выступающую галерею богатого дома, то колодец, у которого выстроилась очередь с ведрами и кувшинами, то кучку о чем-то спорящих горожан. Почему он никогда прежде не думал о подобных себе? О сородичах, настоящих, кровных
«Я должен был с ним поговорить». Мысль была так проста, как же он сразу не сообразил? Кар чуть не повернул коня. Но, даже если вернуться в лавку оружейника, покупатель давно ушел. Где искать его? К тому же Калхар прав, время идет. Дома война. От сведений, которые они принесут, зависит судьба аггаров. Судьба Аррэтан. Не время для праздных изысканий.
Кар поднял голову, с удовольствием заметив, как отступает назойливый страх. Он не единственный потомок колдунов в Империи. Такие, как он, в Тоссе не прячут лица. Не станет прятать и Кар. Он в Империи, впервые после стольких лет. Вокруг шумит городская жизнь: стук молотков и визг пил, веселый плеск воды, скрип колес многочисленных повозок, конское ржание, кудахтанье кур и боевой петушиный клич, брань и смех, и крики зазывал. Запахи помоев и свежего хлеба, навоза и специй, жареного мяса и ароматных масел. Вот народ теснится к стенам, уступая дорогу четверке кавалеров, сопровождающих молодую даму. Ее алое платье расшито серебряными цветами, на золотистых волосах – тонкий серебряный обруч. Мужчины, яркостью одеяний не уступающие птицам, соревнуются в изяществе шуток, девушка звонко смеется.
Кар смотрел, приоткрыв рот. Роскошные одежды, изысканные манеры, гладкая речь – он забыл все это, как забыл вкус дорогого вина и дворцовой пищи, а ведь когда-то и не знал иного!
Скучающий взгляд кавалера скользнул по двум бедно одетым путникам, на лицо набежала тень, пальцы сложились в охранный знак против колдовства. Кар поглубже надвинул капюшон. Не хватало ему быть узнанным! Среди дворян может оказаться кто-то, помнящий брата-принца в лицо.
Но молодой всадник сказал что-то спутникам, и маленькая кавалькада резвым шагом направилась дальше, по улице, ведущей к реке. Там стоял замок герцога Сориана. Кар вспомнил изящного ловеласа, даже среди придворных выделявшегося роскошью туалетов. Эриан, помнится, терпеть его не мог. Правда, Сориана больше нет. Несчастный случай на охоте, как говорили. Владениями правит молодая вдова. Интересно, на ком все-таки остановился вечный сердцеед…
Кар чуть не рассмеялся своим мыслям. Что на него нашло? Зачем ему сердечные дела Сориана? Положительно, день слишком насыщен впечатлениями. И долго еще Калхар намерен плутать по улицам?
Калхар плутал недолго. Свернул в узкий переулок, где с трудом могла протиснуться телега, через сто шагов опять повернул и остановился перед зажиточным на вид домом, над дверями которого красовался увенчанный короной крендель. Из распахнутых окон доносился запах свежеиспеченного хлеба, а если этих знаков кому-то вдруг окажется недостаточно, у дверей был выставлен стол с образцами кулинарного искусства: узорчатыми пряниками, румяными пирогами, золотистым печеньем и прочими полузабытыми лакомствами. У Кара немедленно засосало под ложечкой, да и Калхар глянул с плохо скрытым нетерпением. Спрыгнул на землю.
– Это здесь.
– Друг Дингхора – булочник?
Калхар усмехнулся.
– Он не простой булочник.
Привязав кобылу к вбитому в землю столбу поодаль от стола, направился к дверям булочной. Кар последовал его примеру.
Молодой парнишка-продавец вышел навстречу неспешно, как человек, уверенный в своем товаре и не считающий нужным ронять достоинство перед покупателями.
– Что угодно господам? – спросил он, будто не замечая скромных одежд.
– Видеть хозяина, – кратко ответил Калхар.
– Подождите, – так же коротко сказал продавец. Исчез за неприметной дверью.
Человеку, вскоре появившемуся оттуда, на вид можно было дать лет шестьдесят. Был он ладно сложен, с выправкой скорее воина, чем лавочника. Очень светлые глаза смотрели внимательно, в густых, припорошенных мукой усах пряталась усмешка. Мятый передник поверх рубашки был тоже запачкан мукой. Но приметной внешность булочника делало другое. На его правой руке не хватало трех пальцев; левой ноги не было вовсе. Короткая культя заканчивалась деревянным протезом, и можно было только дивиться искусству мастера, сделавшего его. Булочник стоял твердо, без костыля или трости, и смотрел на гостей с насмешливой улыбкой.
– А я-то все гадал, когда пожалуете, – сказал он Калхару, как доброму знакомому. – Рад тебя видеть.
Обернулся к Кару, нахмурился. Левая рука поднялась, словно булочник хотел сделать охранный знак, но вместо этого похлопал Кара по плечу.
– Я слышал о тебе, – сказал он.
Юный продавец смотрел во все глаза. Хозяин указал ему на дверь.
– Позаботься о конях. Потом запри лавку и скажи матери, что к обеду будут гости. И нечего пялиться, иди!
Парень сглотнул и бросился исполнять приказание. У дверей он украдкой сделал-таки охранный знак против колдовства. Булочник покачал головой.
– Мой младший. Смышленый, разбойник, но одна дурь в голове! – и, нисколько не смущаясь нелепостью сказанного, открыл перед гостями дверь. – Идемте.
Он провел их на второй этаж, в просторную комнату, большую часть которой занимал тяжелый дубовый стол, предложил сесть. Исчез и через минуту уже вернулся, успев по дороге избавиться от передника и отряхнуть муку. С самым торжественным видом водрузил на стол темный кувшин и поднос, где исходил паром нарезанный крупными кусками пирог.
– Это с дороги подкрепиться, – объяснил булочник. – А потом и обед подоспеет.
– Нам не до обеда, Гарион, – сказал Калхар. – Ты знаешь, что здесь опять войска?
Тот нахмурился. Ловко разлил по кружкам вино и потом только ответил:
– Как не знать, здесь каждая собака о том только и говорит. Озверел, говорят, Верховный жрец сверх меры, али откровение ему такое было явлено – пора, выходит, научить еретиков почтению к Истинному Богу. Собирают теперь по всей Империи таких, кто бы поселился на востоке. На ваших землях, то есть. Землю обещают во владение. Не больно много соглашаются, войска-то уйдут, а вы вернетесь… А все ж кое-кто рад. Даже старых родов младшие сыновья. Им на отцовское наследство не особо-то стоит надеяться, а тут земли навалом…
Булочник замолк и значительно покачал головой.
– Плохо, Гарион, – тихо сказал Калхар.
– А то. Я сам думал предупредить Дингхора, да вот… Хорошо, что ты приехал. Расскажи, что у вас.
Калхар взял кусок пирога, но есть не стал. Задумчиво повертел кружку с вином.
– У нас… Было нападение, мы отбились.
– Уйдете, как всегда?
– Нет, Гарион. Не уйдем. Нас послали узнать, сколько здесь войск… И сколько осталось в столице. Какие дороги свободны… Ты поможешь?