Проклятый
Шрифт:
Загоны для обряда Покорения давно убрали, как и высокие ряды сидений, откуда все желающие могли наблюдать Испытания молодых магов. Сегодня здесь не ожидалось церемонии, ради которой стоило бы собираться зрителям. И все же, подходя, Кар чувствовал, как десятки, сотни внимательных глаз незримо впиваются ему затылок. Казалась, вся Долина забросила дела и смотрит на него, нелепого в имперской одежде, с ненужным мечом на боку, дикаря, дерзнувшего тягаться Силой с Сильнейшим.
Их внимание, окрашенное легким беспокойством, неожиданно вдохновило
Кар решительно ступил на ровные каменные плиты.
Одновременно с другой стороны, сопровождаемый Лэйном, подошел отец.
Под его холодным взглядом Кар пересек площадку. Остановившись, кивнул сразу всем – вежливо и, как хотелось надеяться, с достоинством.
– Правда ли, – с хрипотцой начал он, – что любой младший маг, если почувствует в себе достаточно Силы, может вызвать на поединок старшего с тем, чтобы в случае победы получить его место и привилегии?
Сильнейший поднял брови, его глаза приглашающе обвели членов Совета. Сильный Дион, кашлянув, ответил Кару:
– Это правда. Как правда и то, что в случае поражения младший не может ожидать пощады. Он должен умереть за свою дерзость.
– Это правило применимо только к магам, – поспешил добавить Сильный Норн. – Полукровка не может претендовать ни на что.
– Сильнейший Амон признал меня магом и своим сыном, вы все тому свидетели, – возразил Кар. – Разве не так?
– Так, – сказала Кати.
– Это было до твоего предательства, – отрезал Норн.
– А что изменилось теперь? Разве слово Сильнейшего так мало стоит, что его можно давать и отнимать в зависимости от обстоятельств?
– Изменилось то, что ты теперь преступник, – раздраженно вступила Тари. – Зачем мы тратим на него время, Сильные? Что с вами?
– Я преступник, если проиграю бой, – теперь Кар смотрел только на отца. В его глаза, где клубилась, затягивая и маня, багровая тьма. – Если нет… Ведь неважно, что они говорят, Сильнейший, верно? Неважно, каковы обычаи. Правишь ты, ты один, и ты решаешь все. Скажи, ты примешь мой вызов? Или, может быть, ты боишься?
– Надеешься разозлить меня, словно я дикарь? – негромко спросил отец. Голос его обжигал льдом. – Мне казалось, у тебя хватит ума сбежать подальше от моего гнева. Но ты еще глупей, чем я думал. Надеюсь, Сила из твоей крови хоть немного восполнит мне потраченное зря время.
Рядом раздался удивленный голос Диона:
– В таком случае, зачем мы здесь?
– Вы здесь по моей просьбе, – сказала Кати. – Я выслушала Амона-младшего и сочла его требование законным. Наши обычаи…
– По нашим обычаям он вообще не должен жить! – резко возразил ей Норн.
– Но мы сами приняли его, это было общим решением.
– Я согласен, Сильная Кати, – неожиданно поддержал Дион. – Совет Сильных признал его полноправным магом. Отказать ему теперь – значит пойти против обычаев нашей Империи, а они…
– Единственное, что делает нас остатком Империи, а не жалкой кучкой одичавших побежденных, – ледяным голосом заключила Кати. – Не ты ли учил меня этому, Сильнейший?
– Все цепляешься за старую обиду? – спросил ее отец. – На что ты рассчитываешь?
– Я только напоминаю тебе обычаи, Амон Сильнейший.
– Итак, мнение Совета? – спросил отец.
– Выпустить ему кровь и вернуться к работе, – сказала Тари.
– Согласен, – кивнул Норн.
Дион, за ним Лэйн хмуро покачали головами.
– Деритесь, – сказал Лэйн. – Кати права насчет обычаев.
Остальные кивками подтвердили согласие.
Кар с трудом не выдал удивления и медленно расцветавшей радости. Пятеро членов Совета поддержали его. Пятеро. Даже Лэйн. Почему?
– У него в любом случае нет шансов, – пояснил Дион. – Так зачем нарушать обычаи, Сильнейший?
Обычаи. Всего лишь. Древние законы народа, которому законы не нужны. Кар позволил уголкам губ дрогнуть в усмешке.
– Правда ли, что Сильнейший не может отказать в поединке тому, кто усомнится в его праве занимать кресло Главы Совета?
– Я уничтожу тебя, – сказал отец почти ласково. – Это будет больнее, чем жертвенный нож. Намного больнее.
– Тогда, может быть, приступим? Если ты не возражаешь.
Сильнейший кивнул членам Совета, и те раскинули руки, шаг за шагом отступая к краям площадки. Защитный купол накрыл место поединка. Внутреннему взору он представлялся дымкой, затемнившей и без того темное небо. Взгляды, обычные и магические, легко проникнут сквозь купол; он предназначен не дать смертельным заклятиям вырваться наружу и попасть в зрителей.
Противники остались вдвоем. Кар снова посмотрел отцу в глаза.
– Прощай, сын, – сказал тот.
– Прощай, – ответил Кар. – Знаешь, ты был прав. Твоя кровь в моих жилах не делает меня твоим сыном. И ты никогда не был мне отцом.
Вместо ответа Амон ударил. Простым заклятием, Кар знал его с первых лет обучения. Но Сила, вложенная в обычный приказ, не была Силой ученика или даже опытного мага. Сердце Кара послушно замерло. Кровь остановилась, мертвенная слабость разлилась по телу. Теряя сознание, он на остатках воли бросил ответный приказ. И отступил, судорожно глотая воздух.
Сильнейший смял заклятие Кара небрежно, как лист бумаги, но Кар ударил снова, на крохотный миг опередив отца. Грубо и незатейливо, упрощенной версией кокона, что некогда пытался применить Ирэн. Отец поднял руку, отбив заклятие на лету.
Теперь оба ударили одновременно, одним и тем же заклятием. Огненные молнии скрестились в воздухе и угасли, не причинив вреда. Вспышка разогнала наступивший сумрак, на миг ярко осветив отцовское лицо. Глаза Сильнейшего сверкнули.
– Жаль, – выдохнул он. – Из тебя вышел бы отличный Сильный.