Прокрустово ложе времени
Шрифт:
Вечером подполковник Ярмуратий сводил меня в санитарную часть, где хмурый военный врач наскоро осмотрел меня и дал заключение о том, что я совершенно здоров и годен к строевой службе. Мутный тип… Мне даже не захотелось говорить ему о своей близорукости и контактных линзах, которые ношу уже не один год.
Я помылся в душе, после чего мне выдали камуфляжную форму, ботинки с высокой шнуровкой. Жить мне предстояло в одноэтажном офицерском доме на две семьи: в одной из квартир ютились мы – вместе с Громом, Лешим и Жаном. Во второй жил подполковник Ярмуратий. Ребята встретили меня гостеприимно.
– Я так и не понял, чем конкретно ты занимался, Тим? – спросил меня Жан, наблюдая, как я примеряю новую форму. – Судя по тому, что о тебе рассказали, ты брался за многое, но долго нигде не задерживался. Менял места жительства как перчатки – это симптоматично. Ты, часом, не в федеральном розыске? Интерпол тебя не ищет? Ну-ка, дай взгляну на твой фейс вплотную. Изучу на предмет шрамов от пластической операции.
– Нет у него шрамов, – пробурчал Леший, куривший возле форточки. – Я бы заметил. Что ты пристал к человеку, Вань?
– Я не пристал, мне просто интересно. Надо же знать, с кем я буду делить, хе-хе, последний кусок пайки!
– Как бы это точнее выразиться… наверное, я – краевед. – Я наконец-то нашел, что ответить дотошному спецназовцу.
– Краевед? – Жан хмыкнул. – В каком смысле?
– Ну… мне интересно знать все о том крае, где я живу. В понятие край для меня входит не только родной город, или область, а вообще вся земля, то есть суша, вода, небо… Не просто путешественник или турист, вояжирующий в поисках экстрима, а именно краевед. Такое вот понятие.
– Я бы даже сказал, философское, – добавил от себя Гром. – Ты так все объяснил, что, думается, все мы немного краеведы. Леший, туши сигарету и чтобы больше в помещении не курил, ясно? Во дворе есть специально отведенное для этого место.
– С этим все ясно, – не успокаивался Жан. – Теперь, я считаю, необходимо придумать тебе правильный позывной. Предлагаю называть тебя коротко и со вкусом – Край.
– Край? – удивился я. – Почему Край?
– Ну дык потому что краевед, сам сказал! В бою называть тебя полным словом «краевед» будет неудобно, поэтому, коротко и со вкусом – Край. Товарищ майор, как вам, а?
Несмотря на свой позывной, Гром был на удивление негромким человеком. Говорил он вполголоса, но веско, по сути. В нем чувствовались долгие годы физической и психологической тренировки, опыт, сказавшиеся на манере поведения. Движения его были точно выверены, реакция феноменальна. Я заметил это, когда нечаянно уронил планшет. Неуловимо молниеносным движением Валерий поймал гаджет у самого пола и с невозмутимым лицом положил его на столик. В дальнейшем Гром часто ненавязчиво помогал мне советом, всегда был готов прийти на выручку. Это здорово, когда ты знаешь, что рядом есть такой надежный человек.
Леший с Жаном тоже оказались замечательной сплоченной командой и отличные мужики по отдельности. Леший, он же Дима, обучал меня хитростям снайперского дела и умудрялся в два, от силы три предложения вложить чуть ли не полугодовой курс теории этого искусства. Именно искусства.
– Точность, Край, – это вежливость снайпера, – любил повторять он.
Леший также заставлял меня изучать устройство и характеристики огнестрельного оружия спецназа ГРУ.
– Иди сюда, Край. Познакомлю тебя со своими друзьями, которые не раз выручали меня в бою, – сказал он, подводя меня к столу с разложенным на нем оружием. – Начну с «Винтореза». Вот он, слева, видишь? Это снайперская винтовка бесшумного действия. Весит два с половиной килограмма – всего ничего. Длиною в восемьсот девяносто четыре миллиметра. Калибр девять миллиметров. Стреляет как одиночными выстрелами, так и очередями. Прицельная дальность четыреста метров, емкость магазина двадцать патронов.
Я взял винтовку в руки, прицелился.
– Положи, успеешь еще. – Леший указал на следующий ствол. – А это что, по-твоему, Край?
– Похоже на еще одну стреляющую штуку. – Я не стал говорить ему, что прекрасно знаю, что это за «штука». Просто решил – пусть потешится…
– Похоже… – передразнил он меня и любовно погладил автомат. – Эта «стреляющая штука» – бесшумный автомат «ВАЛ». В ближнем бою незаменимая вещь. Длина его восемьсот семьдесят пять миллиметров, вес без патронов всего два с половиной килограмма. Производит восемьсот выстрелов в минуту. Прицельная дальность четыреста двадцать метров. Штатная емкость магазина – двадцать патронов.
– Мясорубка, по-другому не назовешь.
– Брось ты эту кухонную терминологию. Это боевое оружие, и его надо уважать, относиться к нему бережно и вовремя чистить.
– Мне бы что-нибудь попроще и покомпактнее. Вот этот пестик, например. – Я взял со стола пистолет. – Удобная вещь, и спрятать легко.
– Пестик у тебя в штанах, боец. А это – пистолет…
– …именуемый «глоком». Да знаком я с его характеристиками, Леший, поверь!
– Верю. От чего же не поверить? – добродушно отозвался выходец из тайги, забирая у меня пистолет. – Но ты же знаешь: повторенье мать ученья. Поэтому напрягись и слушай сюда, боец…
Весельчак Жан тоже не остался в стороне – командиром ему было поручено поднатаскать меня в мастерстве рукопашного боя. Когда Иван привел меня в спортзал, я с сомнением оглядел его фигуру. Ниже среднего роста, на вид вовсе не качок… Как бы не сломать такого.
Но по-другому я взглянул на него, когда он снял верхнюю часть формы и остался в майке. Жан был из тех атлетов, чьи мускулы не выпячиваются, как у культуристов, но их четкий рельеф выдает в человеке тренированного бойца. Он был гибок, стремителен и, как мне показалось через пять минут, непобедим.
– Эх ты, десантура… – печально покачал он головой, в очередной раз уложив меня на спортивный мат серией молниеносных ударов. – А если бы на мне не было перчаток, а удары я наносил в полную силу? Впрочем, неплохо для гражданского лица. Чувствуется, что тебя тренировал опытный боец, только вот жаль, что ты его уроки усвоил на «троечку».
Проверив мои боевые навыки, Жан начал обучать меня непосредственно приемам, определенным связкам ударов, навыкам вырубания одного, двух и нескольких противников из разных позиций, скоротечному бою в ограниченном пространстве… Через два часа тренировки я еле-еле помылся в душе и с трудом дополз до койки. Вспомнив брошенные Иваном мне вслед слова – «Завтра поучимся ножевому бою», застонал в жесткую подушку.