Прокрустово ложе времени
Шрифт:
Интересно, что предпримет Михалыч, когда поймет, что я уже не отвечу на его вызовы? Не хочется об этом думать… Нет-нет! Ни в коем случае нельзя отчаиваться. Ситуация тяжелая, это понятно. Но я жив и относительно цел. Необходимо отключить в себе мешающее здраво мыслить чувство страха перед неизвестностью. Чем я сейчас занимался? Делал ревизию имеющихся запасов. Вот и продолжай, Тимур! Выжить любой ценой – вот моя первостепенная задача. Ныть будем потом, когда выберемся из недр земли на белый свет.
Итак: нож в надежно закрепленных ножнах остался со мной. На месте также оказалась герметично закрывающаяся прорезиненная сумка с кармашками, укомплектованная лично мною жизненно необходимой мелочевкой: компасом, газовой зажигалкой, запасным фонариком-жучком, галетами, банкой
Есть мне пока не хотелось, стоило поберечь скудный паек. Я вскрыл аптечку и обработал рану на боку перекисью. Бинтовать не стал – залепил ссадину пластырем. Распеленал кроссовки, надел носки и обулся. Потом встал, прошелся, прислушиваясь к своим ощущениям. Слава богу, внутренние органы мне, кажется, не отбило. С дрожью от холода справился, выполнив комплекс физических упражнений, правда, время от времени шипя сквозь стиснутые зубы от боли в левом боку.
Прежде всего, с помощью компаса я решил определить основные ориентиры. Потом откупорил жестяную баночку с сигаретами, выудил одну и прикурил, наблюдая за поведением выдыхаемого дыма – в какую сторону его потянет? Ага, если компас мне не врет, дымное облачко двинулось на юго-восток, то есть против течения подземного водного потока. Я посветил фонариком и прошелся вдоль бугристой стены. Пришлось войти по щиколотку в воду, и ноги моментально снова замерзли. За поворотом обнаружилось отверстие в стене, расположенное в полутора метрах от пола. Дым тянуло именно в эту дыру. Я докурил сигарету, втоптал окурок на песок. Ухватившись за края, подтянулся и влез в отверстие в стене. Величина его была достаточной, чтобы протиснуться. Я вспомнил об оставленном на берегу акваланге. Тащить его с собой было бы затруднительно, поэтому эту мысль пришлось отогнать. Дорогу к спасительной отмели я знаю. Хоть она и рискованная, но при правильной подготовке, вполне проходима. Вернее, проплываема. Так что, баллоны и ласты я заберу после, а сейчас надо думать только о спасении. Об ином исходе я старался не думать.
Ползти пришлось недолго. Метров через десять проход расширился и вскоре я смог идти в полный рост. Потом появилась очередная проблема, заключавшаяся в том, что грот привел меня в пещеру-сбойку, разветвлявшуюся в нескольких направлениях. Дым от вновь прикуренной сигареты вел себя непонятно – струился во все стороны одновременно, и мне пришлось решать, куда же направиться. Не мудрствуя лукаво, я остановил свой выбор на крайнем правом гроте, ведущем на восток. На всякий случай насобирал камешков светлой расцветки и у входа в него выложил из них стрелу. Потом шагнул в выбранный вход в очередную подземную галерею.
Пробираясь по неровной поверхности, я молил бога, чтобы этот грот не разбежался на новые проходы – в таком лабиринте легко заблудиться. Пройдя еще минут сорок, я дошел до поворота, за которым скрывался вход в пещеру, заполненную бугристыми наплывами слившихся сталактитов и сталагмитов. Луч фонаря оживил сонмы причудливо шевелящихся теней. Это было так неожиданно, что я застыл в ужасе.
– Фантасмагория, блин, – пробормотал я. – Чуть не обоссался…
Исследовав этот жуткий паноптикум, я пришел к неутешительному выводу, что сталактитовая пещера является тупиком, и решил здесь отдохнуть. Тело ныло после купания в бешеном потоке подземной реки. Я чувствовал себя разбитым. У противоположной от входа стены обнаружилось чудо природного скульптурного мастерства – сталактиты здесь слились со сталагмитами, образовав подобие царского трона. Полюбовавшись этим изумительным творением природы, снял с себя сумку, взобрался на трон и, расположившись удобнее, налил себе стаканчик кофе. Махнув рукой – гулять, так гулять! – плеснул туда из фляжки коньяку. Помедлив еще, вынул сигарету…
Несмотря на порцию кофеина, усталость взяла свое, и я понял, что засыпаю. А почему бы и не вздремнуть? Неизвестно сколько еще мне предстоит блуждать по подземным галереям. Отдых был необходим. Положив пояс у подножия царского кресла и выключив фонарь, уснул.
Судя по часам, сморило меня почти на два часа. Сон был тревожный, я вздрагивал и просыпался. Несколько раз мне показалось, что слышу чьи-то голоса, смех и гневные крики. Причем, голоса были мужские и женские. Они звучали приглушенно, как будто за стеной, к которой приросла спинка моего трона. Я понимал, что мне все это снится, и засыпал снова.
Куцый луч фонарика осветил стену, из-за которой, как мне пригрезилось во сне, слышались голоса. Сойдя с трона на землю, прижался ухом к холодной поверхности и простоял, прислушиваясь, минуты три. Разумеется, ни каких голосов не услышал.
– Слуховые галлюцинации… – констатировал я, обращаясь непонятно к кому. Возможно, к гипотетическому горному духу. – Что дальше?
Глотнув еще немного кофе и выкурив сигарету, подпоясался и, не оглядываясь, пошел к выходу.
До свидания, тронный зал.
Вернувшись в пещеру-сбойку, я переложил стрелу, сложенную из камешков, к входу в соседний грот и, перекурив, отправился его исследовать. Далеко продвинуться мне не удалось. Этот лаз был слишком узок и далее продолжал сужаться, пока не превратился в настоящий шкурник. Порядком исцарапавшись об угластые стенки, понял, что дальше не протиснуться, а ретироваться ползком задом наперед слишком опасно. С трудом развернувшись в узком лазе, я вернулся в пещеру-сбойку.
Таким образом я обошел почти все боковые проходы, таившие в себе тысячи опасностей: непреодолимые бездонные трещины, обводненку, лезть в которую я уже зарекся и прочие ужасы подземного мира. Лишь пятый лаз оказался проходимым настолько, что двигаться по нему пришлось в течении нескольких часов, и даже разок останавлившись на отдых. Во время привала съел половину плитки шоколада и повертел в руках банку с тушенкой. Нет, решил я, этот НЗ трогать еще рановато.
Переходя через ручей, струившийся между камнями, я поскользнулся и упал. Этот инцидент обошелся мне дороговато: часы разбились и намокли, а на правом предплечье появился глубокий порез, который, обработав, туго забинтовал. Хорошо еще, что связки не растянул.
Кружа по галереям, я потерял счет времени. Однажды не выдержал голода и вскрыл тушенку. Вскоре доел остатки шоколада. Коньяк решил приберечь, а кофе допил – в термосе теперь хранилась на удивление чистая вода, запас которой пополнял из довольно часто встречающихся источников. Сильно устав, выбирал сравнительно удобное место и засыпал. Голоса больше не снились. Спортивный костюм и белье под ним истрепались в многочисленных шкурниках. Надежда на спасение угасала, как постепенно угас запас энергии в аккумуляторах фонаря. Теперь мерному шороху моих шагов аккомпанементом звучало ритмичное жужжание фонарика-жучка. Идти стало тяжелее – вот уже несколько часов приходилось преодолевать крутой подъем. Сказывалось истощение – легкие побаливали, в ушах гудело, перед глазами мелькали радужные круги. Но было интуитивное понимание, что если этот проход ведет наверх, то есть надежда набрести на выход наружу.
…Но вот однажды мне вдруг отчетливо понятно, что существующее положение настолько критично, что пора уже задуматься о вечном. Пищи у меня не было, и раздобыть ее было негде. Одной водой сыт не будешь. Кисти рук ныли от непрерывного нажимания на рычажок фонарика. Кстати, рычажок этот начало заедать. Так что, недолго мне тут бродить с фонариком карманным… Не помню, в чьих стихах?
Я одинок, но в микромиреБрожу с фонариком карманным.И, если дважды два – четыре,То остальное очень странно.