Прокурор идет ва-банк. Кофе на крови. Любовник войны

Звягинцев Александр Григорьевич

Тут же к ним подскочил официант, несший поднос с дорогими закусками и бутылкой красного вина.

– «Хванчкара»! – тихо определил Оболенцев. – Смотри! Сейчас он разольет вино по бокалам, а бутылку на стол ставить не будет…

Ярыгин, наблюдая, как официант, разлив по бокалам темно-красное вино, поставил бутылку на стоящий у стены маленький столик, оторопело спросил у Оболенцева:

– Откуда ты знаешь?

– Мадам при исполнении! – не глядя на товарища, произнес Оболенцев. – Заметил, бумаги подписывает?

– Кирилл, из тебя бы вышел классный сыщик!.. – подковырнул друга Ярыгин. – Может, ты знаешь, кто с ней?

– Дочь, – все так же тихо отвечал Оболенцев. – Рита. Двадцать один год. Студентка. На каникулах. Еще есть вопросы?

В это время официант с постным лицом поставил перед ними тарелки с блинчиками и, громыхнув подносом, удалился с гордым видом.

– Имеется только один вопрос! – вздохнул Ярыгин. – Когда ты меня будешь сносно кормить, чтобы Маше обратно не стыдно было показать?

Но Оболенцев, невозмутимо намазывая на блинчик жидкое, как вода, варенье, проговорил:

– Кушай, Ваня, кушай! И ты тоже лет через десять станешь классным сыщиком…

Тамара Романовна, подписав акт о проверке ресторана «Москва», мановением руки отослала прочь Юрпалова и стала неторопливо обедать, ощущая себя если не царицей или владычицей морской, то столбовой дворянкой, не меньше.

А ее муж, обедая в это же время в отдельном кабинете, скрытом от посторонних глаз, просто радовался вкусной еде и хорошему вину.

«Царские» забавы

Липатов чувствовал себя на вершине славы.

Поначалу быстрая карьера его пугала, но человек ко всему привыкает, даже к плохому, а к хорошему значительно быстрее.

Став первым секретарем обкома, Липатов обрел уверенность в завтрашнем дне, поняв, что эта номенклатура – вечна. Кто попадает в обойму, может жить припеваючи без боязни быть разоблаченным. Ни милиция, ни всесильный КГБ не имели права вторгаться в жизнь первых секретарей, собирать на них компромат.

Сознание человека быстро приспосабливается к изменившимся обстоятельствам, а за сознанием подтягивается и все остальное.

Когда генсек приблизил к себе Липатова, тот ощутил пристальное внимание к своей особе со стороны других приближенных. Он стал почти ровней тем, кого раньше видел лишь на трибуне Мавзолея или в газетах.

И вокруг Липатова стали группироваться те, кто стремился воспользоваться новым фаворитом, чтобы в удобный момент, употребив его как таран, установить собственную власть. Эти люди были очень могущественны.

Они накапливали силу для того, чтобы схлестнуться в борьбе за власть после смерти Брежнева с другими кланами. В этой схватке кое-кто рассчитывал на поддержку Липатова. Но Липатову, как и им всем, ничто человеческое было не чуждо.

Он очень любил отдыхать у себя в области, где ежегодно стремились провести отпуск не только миллионы сограждан, но и сильные мира сего. Порой особо важных персон на отдых приезжало так много, что Липатов во время застолья, пошучивая, предлагал провести выездное заседание Политбюро и приговаривал: «Москва, конечно, первый город в СССР, но наш город тоже не второй». Здесь он себя чувствовал владыкой, где все ему подчинено.

В субботу утром Липатов велел разбудить его пораньше.

«Раз Борзов организовал охоту, грех не отдохнуть!» – подумал Липатов.

Нельзя сказать, что он очень любил охоту. Однако если глава государства ее любит, то приближенные любить просто обязаны.

«Куда конь с копытом, туда и рак с клешней».

Ровно в обусловленное время к его особняку подкатила новенькая «Нива», за рулем которой сидел представительный Валера, в нужный момент бывший для Борзова всем: шофером, банщиком, сводником, охранником… В общем, на все руки мастер был этот чемпион по вольной борьбе.

Липатов вышел почти вовремя, чуть задержавшись, как и полагается высокому начальству, в охотничьем костюме и с карабином с оптическим прицелом, который ему подарил командующий округом.

– Куртку-меховушку надо захватить! – побеспокоился Борзов.

– Ты случайно не перепутал время года? – насмешливо спросил Липатов.

– Егор Сергеевич! – расстилался Борзов. – Мы же с вертолета будем охотиться. Вас может продуть. Только недавно болели. Зачем свое драгоценное здоровье подвергать опасности?

С одной стороны, Липатов очень не любил, когда подчиненные напоминали ему о его возрасте. Но с другой – время было такое, что болеть никак нельзя, в любой момент Брежнев мог «откинуть копыта», тогда начнется… Многие уже на стреме, очень многие. И тут главное – не растеряться и не заболеть. Каждый клан будет драться за своего главаря. Кто не успел, тот проиграл!

– Ладно! – недовольно проговорил Липатов. – Ценю заботу, Петр!

И он кивком головы послал своего охранника за меховой кожанкой.

Тот мигом принес ее, все загрузились в машину и поехали на аэродром, где уже дожидался военный вертолет, подготовленный специально для охоты.

Как только Липатов с Борзовым вместе со своей охраной поднялись на борт, вертолет взмыл в воздух и полетел в заповедник, где в естественных природных условиях размножались косули и где главным лесничим уже была организована облава на небольшое стадо, обреченное на заклание во имя удовлетворения естественных потребностей высокого начальства.

А что может быть естественней, чем потребность убивать?