Прокурор
Шрифт:
– Будет Кеша, будет, - сказал серьезно Евгений Иванович.
И действительно, к ним за Боржанским покорно шел Диоген-второй. При виде Иннокентия Капитолина Платоновна словно засветилась.
– Кеша, - бросилась она к нему навстречу.
– Что же вы скрываетесь от нас?
Кеша подал взволнованной женщине руку. Она схватила ее и готова была чуть ли не поцеловать. Боржанский едва заметно кивнул Анегину. Тот громко произнес:
– Прошу прощения, но я должен ненадолго покинуть вас... Идем, Витюня...
Никто и не собирался задерживать Евгения Ивановича. Они с шофером пошли
– Надо подскочить в одно место, - сказал Анегин, садясь в "Волгу".
– Второй раз вижу этого Кешу и не могу понять: он что, чудик? тронул машину Берестов.
– Действительно гипнотизер?
– Экстрасенс, - поправил Анегин.
– Сейчас они в большой моде! Гоняются за ними. Платят бешеные деньги, чтобы попасть на прием.
– Неужто все это правда?
– не переставал удивляться Берестов.
– И Кеша на самом деле может?
– А черт его знает!
– отмахнулся Анегин.
– Что могу сказать точно, так это насчет лечения. Головную боль, например, вмиг снимает. Поднесет руки к голове, поводит, поводит - и нету боли! По себе знаю!
– И с похмелья?
– улыбнулся Виктор.
– С похмелья предпочитаю сто пятьдесят грамм коньячку, - засмеялся Евгений Иванович, а отсмеявшись, уже серьезно сказал: - Сверни вон в тот переулок, к дому с зеленым забором...
Остановились у высокого глухого забора. Анегин вылез из машины, позвонил. Открыла ему какая-то женщина. Евгений Иванович исчез с ней во дворе, но довольно быстро вернулся. В руках у него был внушительных размеров тюк в мешковине. Когда он положил его на заднее сиденье, в салоне машины остро запахло новенькой кожей.
– В город, - коротко сказал Анегин.
Поехали. Шофер долго молчал, занятый своими мыслями.
– Чего зажурился, паря?
– весело спросил Анегин.
– Да вот, думаю. Странные штуки бывают на свете. Непонятные. У нас в соседней деревне мужик мог воду находить. Специально звали. Идет с прутиком, идет, потом остановится и говорит: здесь ройте. И на самом деле там вода близко была. Чудеса!
– Что вода! Я слышал, некоторые умеют нефть находить...
– Это с детства, что ли, такое умение? Ну, врожденное, да?
– спросил шофер, но Евгений Иванович только пожал плечами.
– У Кеши когда обнаружилось?
– О!
– воскликнул Анегин.
– Он в двух таких переделках побывал, что удивительно, как он вообще начисто не свихнулся!
– Интересно, - встрепенулся Виктор.
– Первый раз...
– Евгений Иванович вдруг осекся, внимательно посмотрел на Берестова: - Не трепанешь?
– Евгений Иванович...
– обиженно протянул Виктор.
– Смотри, - предупредил Анегин.
– Хоть дело и давнее, но все-таки... Это было на Кавказе. Там богато хоронят. Кольца, серьги - все на жмуриков одевают... Это теперь Кеша в святые записался, а в молодости... Короче, похоронили молодую девку. Красавица! И одно дитя в семье. Сам понимаешь, горе неописуемое. Все драгоценности на нее нацепили... Кеша и решил золотишком разжиться, все равно ведь в земле пропадет. На следующую ночь после похорон разрыл он могилку. Только дотронулся до покойницы, а она... глаза открыла...
– Как же он разглядел ночью-то?
– Луна вовсю светила.
– Представляю, - передернул плечами Берестов.
– От такого и самому недолго гепнуться...
– Тогда-то Кеша и поседел, - сказал Евгений Иванович.
– А свихнулся он, по-моему, в другой раз...
– Ну а дальше?
– нетерпеливо спросил Берестов.
– Дальше...
– усмехнулся Анегин.
– Он со страху наложил полные штаны и бежать. Потом одумался: девчонка-то могла узнать, другим сказать... Он к ее отцу в ножки - бух! Так, мол, и так, польстился на драгоценности, а дочь ваша жива... Папаша на седьмом небе от счастья...
– Постойте, - недоверчиво сказал Виктор.
– Так ведь покойников вскрывают...
– Э-э!
– махнул рукой Анегин.
– В горах... Родственники не дали... Ну, значит, родители ошалели от радости: не умерла дочь, а в глубокий сон впала. Есть такой, летаргия называется. Словно умер человек.
– Читал, - кивнул Виктор.
– Ну, на радостях родня и замяла, зачем Кеша полез в могилу. А ведь мог загреметь в тюрягу за грабеж покойника...
Евгений Иванович замолчал.
– А второй раз?
– напомнил шофер.
– Еще похлеще влип. Понес его черт в Узбекистан. Есть там городок один. Слышал?
– Слышал...
– неопределенно ответил Виктор.
– Там газовое месторождение. Почему Кешу туда потянуло, не знаю. Наверное, тепло да длинный рубль...
– Анегин вдруг приказал: - Остановись у этого дома. Потом доскажу.
Берестов подкатил к двухэтажному дому. Евгений Иванович выскочил из машины, взял тюк и исчез в подъезде. Отсутствовал он минут десять, а когда вернулся, велел ехать назад, к Боржанскому.
– Ну, Евгений Иванович, не томите душу...
– сказал шофер.
– Спят, значит, работяги в своих кроватках в общежитии, - с удовольствием продолжил Анегин.
– А под утро как шарахнет!
– Что?
– Землетрясение, вот что! Гул, говорит, стоял жуткий, зарево в окнах. Собаки воют. Земля ходуном ходит, как перед концом света... Ну, прихлопнуло их. Многих, в том числе и Кешу, откопали к вечеру. Вот тогда он и тронулся. В больнице лежал...
– Выходит, он все-таки того...
– с разочарованием произнес Берестов.
– Может, никакой и не экстрасенс? Просто чушь мелет?
– Не знаю, - развел руками Евгений Иванович.
– Говорит складно. Но то, что с приветом, видно сразу. Ну скажи, может нормальный человек утверждать, что берет энергию из космоса?
– На этом пунктике он чокнутый, - согласно кивнул Виктор.
– А в остальном как?
– Это ты у Капитолины Платоновны спроси, от кого она аборты делает, захохотал Анегин.
– Значит, с бабами все-таки путается, - усмехнулся Берестов.
– А я-то думал, он вовсе не от мира сего.
– Иметь дело с бабами, по его мнению, естественно. А вот прочие излишества он отвергает. Считает, что надо ходить пешком и без всякой обуви. Ни к чему приличный харч, одежда и всякие там квартиры, гарнитуры. Говорит: этого в природе нет. А раз так, то и человеку не нужно. Надо, мол, презирать всякое наслаждение, в этом и заключается самое большое наслаждение...