Прокурорская дочь

Хан Дениз

Ирада искренне обрадовалась приходу подруг, что было не удивительно: она сама их и пригласила. Выглядела она очень достойно в серебристо-сером платье до колен. На шее болталась красивая ниткасерого жемчуга. Естественно, натурального. В ушах сверкали, тоже естественно, бриллианты. С тех пор, что они не виделись, Ирада поменяла цвет волос и стала пепельной блондинкой, что выгодно подчеркивало ее большие светлые глаза. Улыбаясь и болтая, она потащила Флору и Альбину к главе стола, то есть, к императору. Пока подруги под пристальными взглядами присутствующих шли с букетом к Ирадкиному отцу, они успели заметить знакомые лица. Ближе к выходу сидела та самая пожилая пара из

подъезда. По мере приближения на глаза попался младший брат Ирады, Эмин, которого подруги помнили еще милым пухляшом. Увы, ничего от той милой пухлости не осталось. Но пора было здороваться с виновником торжества.

Пожилой импозантный мужчина с такими же светлыми, как у дочери, глазами, привстал навстречу молодым женщинам. На его лице играла растерянная улыбка: он явно не узнавал вновь прибывших гостей. Наверное, потому что одноклассниц своей дочери мужчина никогда и не видел.

– Папа, – воскликнула Ирада, – это Флора и Альбина, мои одноклассницы, пришли тебя поздравить!

Хорошо воспитанный, опытный работник отдела снабжения одернул на себе великолепно сшитый клубный пиджак и воскликнул:

– Очень тронут, спасибо! Много слышал о васи вот наконец увидел! – продолжал дежурно улыбаться отец.

Альбина протянула букет и произнесла:

– С днем рождения, уважаемый Рустам Мамедович!

– Здоровья и долгих вам лет! Вы наш аксакал! – с выражением добавила Флора.

Довольный Рустам Мамедович взял букет. К нему тут же подскочил уже упомянутый Эмин и подхватил цветы. Подруги по очереди пожали руки юбиляру, покивали головами, после чего Ирада проводила их за стол. Усевшись, женщины с облегчением выдохнули, пора былопереходить к неофициальной части, то есть, к трапезе. Но не тут-то было. Гости с интересом разглядывали двух незнакомок, и Ирада стала по очереди представлять их своим родственникам.

– Ну, брата моего Эмика вы знаете.

Бывший пухляш, превратившийся в довольно высокого светлоглазого худого мужчину в дорогих джинсах и белой сорочке, равнодушно кивнул.

Затем одноклассница представила молодую женщину, сидящую рядом с братом.

– Севиль, моя любимая невестка.

Черноволосая молодая женщина в розовом воздушном платье, искренне улыбнулась яркими губами и помахала им рукой.

Пожилая пара, за которой подруги поднимались по лестнице, оказались аккурат напротив них.

– А это моя тетя Аделя и ее муж – Вагиф муаллим, – продолжала Ирада.

Судя по еле уловимому сходству между тетей и юбиляром, стало понятно, что это сестра Ирадкиного отца. Надутый Вагиф муаллим в коричневом костюме сильно напоминал зажаренную индейку, красовавшуюся на столе чуть поодаль.

Тетя мило улыбнулась и еле слышно произнесла: «Очень приятно». Подруги тоже улыбнулись в ответ. В конце концов, если бы не Аделя с надутым мужем, неизвестно как скоро они бы нашли нужную дверь.

По правую руку от Альбины сидел мужчина неопределенного возраста, как оказалось, муж Ирады по имени Алик. Представляя своего супруга, Ирада положила мужчине руку на плечо, обозначив свою зону влияния. А может, и нежную привязанность. Из многочисленных Ирадкиных рассказов подруги в свое время почерпнули, что муж ее учредитель и владелец информационного сайта «Tomorrow». Наконец довелось увидеть его живьем. Алик представлял собой среднего роста смазливого мужчину с небольшой бородкой, небольшой лысиной, небольшим пузиком, небольшим носиком, небольшими ручками. Небольшие глазки Алика с воодушевлением оценили пышные формы Альбины, а затем скучающим взглядом просканировали щуплое телосложение Флоры. В эту минуту Гюля ханум в очередной

раз вошла в зал и остановилась за спиной молодых мужчины и женщины, которые сидели между Аделей ханум и невесткой Ирады, Севиль. По тому, как хозяйка дома тепло, насколько это было для нее возможно, обращалась с этимигостями, попеременноприобнимая за плечи то одного, то другую, было понятно, как они ей дороги. Флора дернула Ираду за руку, прервав ее на полуслове, и вопросительно кивнула головой в сторону Гюли ханум. Ирада послушно посмотрела на мать и тихо произнесла:

– А это дети маминой покойной сестры– Саида и Фуад.

– Той самой, невропатолога? – почти хором спросили подруги.

Ирада утвердительно кивнула. Племянники, несмотря на крутые шмотки, вели себя довольно скромно. По сторонам не глазели, только иногда посматривали на сидящих напротив гостей без излишнего интереса. Флора отметила отсутствующий взгляд молодого мужчины, его прямой нос и четкий подбородок. На вид ему можно было дать лет 35, и это вызвало некое сожаление у Флоры. Было видно, что собравшаяся компания ему не интересна и свое присутствие он воспринимает как семейную повинность.

Саида была похожа на брата, но выглядела помужественнее в своем шелковом наряде цвета Тиффани. Видно, в свободное от фитнес-клуба время посещает плавательный бассейн. Женщина даже не старалась как-то обозначить свое присутствие, полностью погруженная в мобильный телефон. Быстро подняв глаза и кивнув Альбине c Флорой, она вновь нырнула в переписку. Подруги кивнули в ответ, а Альбина вдруг поинтересовалась у Ирады:

– А где твой малыш?

Та хитро улыбнулась и, со словами «сейчас приведу», убежала в неизвестном направлении. В ее отсутствие подруги, тихо переговариваясь, продолжали разглядывать гостей. Опять на глаза попалась та самая молодая хмурая женщина, но теперь уже с пустым подносом. Гюля ханум быстро подозвала ее, что-то сказала и кивнула в сторону стола. Женщина, не меняя выражениялица, принялась обходить гостей, собирать тарелки с остатками еды и складывать их на поднос. Когда она поравнялась с Альбиной и Флорой, с места, где сидел юбиляр послышалось: «Гызым, бура гяль» (Дочка, подойди сюда). Она тут же положила поднос на небольшой столик и поспешила в сторону Рустама Мамедовича. Альбина и Флора молча наблюдали эту сцену, затем первая спросила:

– Родственница?

Флора пожала плечами и тут же обо всем забыла, потому что поймала на себе взгляд Фуада, племянника Гюли ханум. Как оказалось, скука его куда-то улетучилась, и он периодически с интересом посматривал на женщину. Флора не осталась в долгу и тоже бросила в его направлении два-три кокетливых взгляда.

– А что, не так уж и плох этот юбилей, правда? – обратилась Альбина к Флоре.

– Веди себя прилично, – строго произнесла Флора и почему-то покраснела.

Похихикивая, Альбина предложила Флоре запечёного осетра, которого приметила в самом начале. Флора восхищенно произнесла:

– Рыба изумительная!

Альбина, орудуя вилкой, тихо проворчала:

– А икру зажали.

Флора опять покраснела, но уже от еле сдерживаемого смеха.

– Столько лет думала, что они буржуи, а выходит, что жлобы, – не унималась Альбина. – Рыбу поставили, а содержимое припрятали.

– Но теперь ты успокоилась? – всхлипнула Флора.

– Да, гельштальт закрыт, – торжествующе ответила Альбина.

– А вот и мы, – появилась Ирада свысоким худощавым юношей.

Если бы не излишняя прыщавость, его можно было бы даже назвать красивым – тонкими чертами лица и выразительными глазами он пошел в мать.