Прокуроры двух эпох. Андрей Вышинский и Роман Руденко
Шрифт:
Н. М. Янсона судила Военная коллегия Верховного суда СССР 20 июня 1938 года в порядке постановления ЦИК СССР от 1 декабря 1934 года, то есть по упрощенной процедуре, без участия обвинения и защиты и без вызова свидетелей. Председательствовал на этом процессе (если его можно так назвать) диввоенюрист Зарянов. Было зачитано обвинительное заключение. Затем Янсон на вопрос председателя ответил, что виновным себя признает, все показания, данные на предварительном следствии, подтверждает и дополнить их ему нечем. На этом судебное следствие закончилось. В последнем слове Николай Михайлович просил отнестись к нему снисходительно и дать ему жить и работать.
Военная коллегия приговорила Н. М. Янсона к высшей мере наказания — расстрелу, с конфискацией имущества. Весь процесс занял
Спустя полгода после ареста Янсона и за два дня до его расстрела, в ночь с 17 на 18 июня 1938 года, была арестована и Лидия Федоровна. Ей было предъявлено обвинение по статье 58-12 УК РСФСР. На вопрос следователя, признает ли она себя виновной, Петрулевич сказала: «Нет, виновной себя в предъявленном мне обвинении я не признаю». Тогда следователь спросил, кто из эстонцев посещал ее мужа и кого посещал он и что ей известно об антисоветской деятельности Янсона. Она ответила: «Об антисоветской деятельности Янсона мне ничего не известно. В моих глазах Янсон был предан Советской власти».
29 июня 1938 года следователь вынес постановление о направлении дела на рассмотрение Особого Совещания при НКВД, которое 4 августа приговорило ее «как члена семьи изменника родины к заключению в исправительно-трудовой лагерь сроком на 8 лет». Освободили ее только в 1945 году.
В октября 1954 года Л. Ф. Петрулевич обратилась в КПК при ЦК КПСС с двумя заявлениями — о пересмотре уголовных дел и реабилитации ее и Н. М. Янсона. «Возможно, его нет в живых, — писала Лидия Федоровна, — пусть же память о нем останется чистой». Однако Лидия Федоровна так и не дождалась реабилитации. Она скончалась в феврале 1955 года.
16 марта 1955 года определением Военной коллегии Верховного суда СССР под председательством полковника юстиции Борисоглебского дело в отношении Л. Ф. Петрулевич было прекращено за отсутствием в ее действиях состава преступления.
Дело Н. М. Янсона было пересмотрено 24 декабря 1955 года. Военная коллегия Верховного суда СССР под председательством полковника юстиции А. Сенина вынесла следующее определение: «Приговор Военной коллегии Верховного суда СССР от 20 июня 1938 года в отношении Янсона Николая Михайловича по вновь открывшимся обстоятельствам отменить и дело о нем в уголовном порядке производством прекратить за отсутствием в его действиях состава преступления».
Среди лиц, попавших в ежовские застенки в бытность Вышинского «главным законником страны», оказалось немало и московских прокуроров: ответственных работников Прокуратуры СССР, Прокуратуры республики, Главной транспортной прокуратуры, прокуратур Москвы и Московской области. Эти процессы были связаны между собой одними и теми же стандартными формулировками обвинения и «свидетелями», в качестве которых, как правило, выступали те же обвиняемые, не выдержавшие выпавших на их долю испытаний. В этих делах полно взаимных «изобличений», подлогов, наветов, фальсификаций. Связанные, казалось бы, воедино, эти дела тем не менее расследовались разрозненно. Перед неумолимыми судьями каждый держал ответ за свои «деяния» самостоятельно.
В августе — октябре 1937 года органами НКВД СССР были арестованы главный транспортный прокурор СССР Герман Михайлович Сегал, его заместитель Сергей Алексеевич Миронов и помощник Аркадий Маркович Липкин. Сегал обвинялся в том, что являлся участником контрреволюционной организации, в которую был завербован якобы еще в 1929 году тогдашним председателем Московского областного суда М. И. Челышевым. По версии следствия, «активная вредительская деятельность» Сегала заключалась в «искривлении революционной законности», «развороте массовых репрессий», острие которых направлялось против трудящихся железнодорожников, а не против «действительных виновников подрывной работы на транспорте», укрывательстве вредителей и диверсантов путем прекращения дел. Ему вменялось в вину также и то, что он был «агентом иностранной разведки», передавал врагам шпионские сведения «по паровозному хозяйству» и секретные материалы. Аналогичные обвинения (разве что без шпионажа)
9 декабря того же года Военная коллегия рассмотрела дело А. М. Липкина. Приговор — расстрел, с конфискацией имущества был вынесен без промедления. На следующий день такая же участь постигла и С. А. Миронова. На суде он также держался стойко, отрицая все домыслы и наветы, возводимые на него. Все трое погибли сравнительно молодыми. Липкину было тогда 34 года, Сегалу и Миронову — по 40 лет.
22 сентября 1937 года помощник начальника 13 отделения 4 отдела ГУГБ НКВД ССР старший лейтенант госбезопасности подготовил на имя Ежова справку, в которой сообщал о контрреволюционной деятельности В. М. Бурмистрова, бывшего в то время старшим помощником прокурора РСФСР и начальником гражданско-судебного отдела. Показания на него были «выбиты» у арестованного в Оренбурге С. М. Письменного. По его словам, в 1932 году Бурмистров, служивший тогда краевым прокурором, входил в так называемый средневолжский краевой руководящий центр правых. Характерно, что эти показания Письменный дал еще в мае 1937 года, однако о них «вспомнили» только четыре месяца спустя. 10 октября Ежов начертал на справке: «Арестовать». Арест был согласован с Вышинским.
Виктор Михайлович Бурмистров родился в 1889 году в Саратове. После Октябрьской революции стал членом революционного трибунала в Заволжье. С момента основания органов прокуратуры занимал в них руководящие посты: был прокурором Саратовской губернии, помощником прокурора и прокурором Северо-Кавказского, Западно-Сибирского и Средне-Волжского краев. С 1935 года служил в должности старшего помощника прокурора РСФСР и возглавлял отдел.
Кроме обвинения в том, что он состоял в руководящем центре контрреволюционной террористической организации правых, действовавшей в Средне-Волжском крае, ему еще «добавили» участие в подготовке террористического акта, направленного против Сталина. Конечно же, никаких доказательств в обвинительном заключении не приводилось, отсутствовали даже обычные в подобных случаях ссылки на свидетелей. В таком виде 19 марта 1938 года обвинительное заключение утвердил все тот же Рогинский, который принял участие в подготовительном заседании Военной коллегии Верховного суда.
2 апреля 1938 года состоялся суд, на котором председательствовал диввоенюрист Горячев. Весь процесс продолжался полчаса. Судя по протоколу, Виктор Михайлович виновным себя признавал, однако в последнем слове «ничего сказать не пожелал». Приговор — высшая мера наказания — был приведен в исполнение в тот же день.
22 ноября 1937 года по распоряжению Ежова был арестован и. о. прокурора Челябинской области А. В. Филиппов (ордер подписал начальник Московского областного управления НКВД Реденс).
Андрей Владимирович Филиппов родился 26 октября 1904 года в Москве. После Октябрьской революции вступил в комсомол, а в 16-летнем возрасте — в партию, добровольцем ушел на фронт. В марте 1921 года он в колонне бойцов штурмовал Кронштадтскую крепость. Вернувшись с фронта, некоторое время секретарствовал, одновременно изучая право в Московском государственном университете.
В 1923 году начал работать в только что образованных органах прокуратуры. Первое время занимал должность помощника прокурора Московской губернии, затем возглавил прокуратуру Бронницкого уезда. Впоследствии был помощником и старшим помощником, а с 1930 года — заместителем прокурора Московской области. Через год его выдвинули на должность помощника прокурора РСФСР, а вскоре назначили одновременно и прокурором города Москвы. Эти две должности он совмещал около четырех лет. В августе 1936 года Филиппов возглавил прокуратуры Москвы и Московской области. Спустя год его сняли с этих постов и направили в Челябинскую область исполняющим обязанности прокурора, где он и оставался до дня своего ареста.