Пролог
Шрифт:
— Ты хочешь ее возрождать?
— А что? Возрожу. Это верное.
— Нет, про Виолетту я сам. Я брату обещал, не могу теперь.
Сестрорецкий
— Слушай, а что там было написано? — спросил Сестрорецкий.
Яблоко Сестрорецкий съедал всегда до последнего кусочка, с семечками, только хвостик оставлял. Хвостик оставил, в меня кинул.
— Где?
— На спине у того бродяги. Ну, наколка, в конце третьей главы. У тебя в рассказе.
— У грамотея-то?
— Да какой он грамотей… — Сестрорецкий достал ножичек и стал аккуратно чистить ногти. — Клован дешевый. Ты же сам рассказывал — он даже мышей толком выписать не мог. Любой сопляк — первокурсник может выписать мышей, даже ты можешь выписать в два счета…
— Он просто болел, — возразил я. — У него пальцы плохо двигались…
— Он просто лгун и клован. Шарлатан. Просто жалкий шарлатан, ему бы в лекари лучше. Могу поспорить, его даже в Союз не приняли. Или выгнали за творческую недостаточность. Так что написано?
— «Убью за «тся» и «ться», — ответил я.
У него на спине было написано «Убью за «тся» и «ться».
Сестрорецкий достал блокнотик, записал.
— А что, мне нравится, — сказал он. — Хорошая наколка, со смыслом. Ее носитель как бы грамматически непоколебим. Конечно, для статуса не годится, но вообще неплохо, совсем неплохо. Скажу больше — «Убью за «тся» и «ться» — отличное начало для поучительного сонета.