Прометей: каменный век II
Шрифт:
Сегодня я ступил дважды: в первый раз, когда заставил людей вхолостую копать шахту среди скальной породы. Но тогда мы просто потратили полдня и немного устали. Вторая тупость мне чуть не стоила жизни. Через месяц исполняется три года, как я на этой планете, а ума практически не прибавилось. Теперь я знал, сколько нужных вещей не захватил с МКС. Ведь у меня было время подготовиться, я не покидал станцию экстренно. Конечно, времени было в обрез. Станция снижалась, и ее надо было поднимать. Но и эту задачу я мог выполнить, навигацию проходили все без исключения. Я тогда забил спасательную капсулу едой, а именно еда оказалась самой доступной после приземления.
Может
Меня беспокоил вопрос одежды: пока у меня еще есть трусы и майки, есть пара спортивных костюмов, которые я очень редко надевал. Но все это не бесконечно. Переходить на шкуры или одежду из травы как мои соплеменники? Может настало время попытаться получить ткань или вязать из шерсти, благо домашние животные появились. Но шерсть летом в здешнем климате — это капец. Есть, конечно, ткань парашютов, но она мне нужна для паруса. Ну на крайний случай шить одежду для меня, Нел и Михи. Мальчик от матери унаследует лишь половину выносливости к окружающей среде, правда от меня он унаследует иммунитет человека двадцать первого века.
Сделал крюк, чтобы посмотреть, как идут дела у Рама. Тот трудился в поте лица, около пяти криц уже лежали на песке рядом с печью. Шестая выплавлялась из куска железной руды, что Рам под завязку втиснул в топку печи. Не стал задерживаться, чтобы его не отвлекать. Просто попросил позвать меня, когда начнет ковать нож.
Нел с малышом сидели на стволе у входа в дворец: я распорядился приволочь и положить его там, чтобы люди могли присесть, ожидая меня. Испытал чувство вины при виде этой идиллической картины: Миха чуть не остался без отца, да и Нел. Хотя Нел нашла бы себе мужчину. Каменный век не тот период человечества, когда носят траур по мужу годами. Взял сына на руки, тот сразу меня обоссал, видимо хотел пометить, чтобы чужие дети не покушались.
— Нел, может я тебе няньку возьму?
— Что такое нянк? — спрашивает меня жена, наблюдая, как сынишка ищет грудь у меня.
— Нянька — это помощница, чтобы смотрела за Михой, — объясняю, передавая сына ей. Что-то он активно ищет грудь, может просто голоден.
— Зачем? Я же смотрю за ним, — Нел освобождает грудь из-под травяного подобия лифчика, и малыш сразу берет верный прицел. Грудь у Нел увеличилась, даже слишком. Пожалуй, на четвертый размер потянет. Как закончит кормить малыша, уменьшится. А если нет? Хм, это сложный вопрос. При всем желании и максимальном рассмотрении местных женщин, никто из них не сравнится с моей Луома. Местные женщины здоровые, высокие, с мощными бедрами и массивной грудью. Помотал головой, отгоняя наваждение, представив себя с этакой Мисс Бодибилдер каменного века.
— Нам не нужен нянк, — голос Нел немного категоричен. — Ми-ха наш сын, и ему хорошо. Да, Ми-ха?— спрашивает она, и малыш сопит, причмокивая.
— Хорошо, Нел, просто я хотел, чтобы тебе было легче, — сдаюсь я.
— Макс, ты моя прелесть, мне легко. Я помню, как мы жили в своем племени до встречи с тобой. Всегда не хватало еды, не хватало шкур укрыться от снега, нас преследовали враги. Потом появился ты, и еды стало много. Не стало врагов, мы приплыли сюда, здесь тепло. В наш дворец, — Нел с трудом выговорила это слово, — поместилось бы все мое племя. Почему мне должно быть тяжело, Макс Са?
— Ну у тебя нет айфона, здесь нет интернета, и ты давно не ходила к визажисту, — смеясь, сострил я, наблюдая, как вытягивается лицо жены.
— Что такой афон и интет, Макс?
— Это вещи, без которых женщины моего прежнего племени не подпускают мужчину к себе, — я уже смеялся в голос.
— А зачем их спрашивать? Мужчина главный, если женщина роняла кровь и принимала мужчину, она должна принимать всегда. Мужчина добывает пищу, защищает, мужчина умный, он все знает.
Нел замолчала, а я горечью подумал: как жаль, что женщины в моем времени утратили это понимание и не считают, что на них обязанность по продолжению рода, а секс для них — просто бонус за красивую жизнь.
Опускались сумерки, на вечернем небосклоне зажигались звезды, рождающаяся луна поднималась над водной гладью моря, а мы так и сидели. Два необычных для своего времени человека, встретившиеся в чужой Вселенной, прорвав временную преграду в десятки тысяч лет.
Глава 13. Шторм и неожиданная гостья
Утром проснулся рано, но в утренней тишине разносился еле слышимый стук молота: Рам уже что-то ковал. Быстро проглотив пищу, рванул в кузницу. Просил ведь этого неандертальца позвать меня, когда будет ковать нож. Но оказалось я зря волновался: Раг выкопал пластинку, которая остывала, и сейчас трудился над топором. Преимущества железного топора дикари поняли быстро. Топор был главной реликвией племени, с ним ложились спать, ежесекундно начищали и точили. Теперь топор сверкал, словно был сделан из нержавеющей стали.
Увидев меня, Раг отложил заготовку топора и сунул пластинку для ножа в печь. Раскрутил свой турбонаддув и смотрел, как металл начинает желтеть. Дождавшись момента нагрева металла, необходимого для ковки, вытащил пластинку и принялся за работу. Несомненно, в Раме текла неандертальская кровь. Помню как-то смотрел на ютубе лекцию Станислава Дробышевского, где он рассказывал про различия между неандертальцами и кроманьонцами. Запомнилась такая фраза: «кроманьонцы – это хаос и импровизация, неандертальцы – это четкость и порядок».
И глядя на рабочее место Рама, вынужден был согласиться с антропологом: мы вчера принесли и вывалили больше двух сотен килограммов руды. Сейчас она лежала упорядоченно, рассортированная на три кучи по размерам кусков породы. Рам снова сунул пластинку в огонь, меня всегда поражало, как он с одного взгляда запоминает форму необходимого предмета. Он отмахнулся от моего листка, на котором я нарисовал стандартный клинок с длиной лезвия около десяти сантиметров.
Почти час я молча наблюдал за работой Рама, он не просто выковал нож по моему рисунку, но даже умудрился сделать скошенные края, формируя режущую кромку. Нож осталось наточить и обмотать рукоять куском шкуры. Наверное, лучше будет приклеить, проблемы с клеем теперь не было.
С появлением клея изменились и наконечники: теперь Гау их клеил и оперение клеил также. Готовых стрел без наконечников у него накопилось больше ста, было сделано еще пять луков, но тетиву из своей веревки на них я пока не надевал. Для тренировок годилась и веревка из травы. И здесь Мен оказал нам неоценимую услугу: я пытался выделить сухожилия из убитых животных для тетивы, чтобы не резать свою сверхпрочную веревку.
Выделять сухожилия оказалось муторным делом, но Выдры этим владели блестяще и Мен это наглядно показал. Поэтому решил, что тетивы из веревки со строп парашюта оставлю на своем луке и своей пятерке приближенных, на остальные будем надевать тетиву из сухожилий.