Прометей: каменный век
Шрифт:
Это открытие меня просто раздавило: первые дни, радуясь возвращению на Землю, я не задавался такими вопросами. Пока устраивал свой быт, пытался сориентироваться, присмотреться и понять где я — мне было не до таких философских рассуждений. Кто мне подаст кружку воды, если я например заболею? Кто меня встретит с удачной охоты? Моя капсула и палатка? И сколько я проживу в одиночестве. Прежде чем сойду с ума? Человек стадное животное, ему нужно общение, чтобы его любили, хвалили, ненавидели, завидовали. Чтобы его хотели и он хотел.
Вот про «хотели» я зря вспомнил, про потребности мне быстро напомнила эрекция в паху: ладно
Так и лежал тупо смотря в потолок, пока не наступила ночь и незаметно для себя не провалился в сон.
Глава 10. Встреча с дикими племенами
Прошло еще две недели моего пребывания на Земле: температура воздуха повышалась каждый день, в одежде уже практически не ходил, позволяя себе даже снимать трусы надолго. Акул или других морских хищников в бухте не было, позволял себе купаться каждый день с каждым разом отплывая все дальше. Моим развлечением стало плыть в море против прилива, преодолевая приливные волны и наоборот плыть на берег во время отлива, гребя одной рукой.
Эти эксперименты я делал неосознанно, словно готовясь к предстоящим трудностям. Мясо ел практически каждый день, на мой взгляд я немного набрал вес. По крайней мере мышцы теперь были более упругие и выраженные. За эти две недели я еще раз сходил на охоту и на этот раз мне очень повезло: наткнулся на буйволицу, за которой припадая на раненую ногу плелся шатаясь крупный теленок. Задняя нога в области ляжки кровоточила, теленок еле держался на ногах.
Больше часа мне пришлось отгонять мать теленка обстреливая ее из рогатки: даже такая мощная шкура не гасила инерции камней, буйволица ревела от боли и шарахалась в сторону, но неизменно возвращалась к отстающему теленку. Но все имеет предел и в том числе инстинкты животных: не в силах сопротивляться весьма болезненным выстрелам из рогатки, мать побрела в сторону стада.
Теленка я отогнал к самой гряде, прежде чем пырнул его остро отточенным копьем за левой лопаткой. Копье я все-таки умудрился сделать нормальное. Еще три заготовки валялись рядом с палаткой, просто не доходили руки. Над этим пришлось трудиться три дня, прежде чем удалось заострить его. Затем обжигал на огне и сразу окунал в воду, давая высохнуть на солнце. И так несколько раз. Пока не остался доволен результатом.
Такое копье против доспехов конечно не годилось, но в плоть теленка вошло сантиметров двадцать. В отчаянном рывке теленок рванулся в сторону, вырывая древко из моих рук и упал засучив копытами.
Между мной и основной частью долины паслось огромное стадо буйволов, через таких сторожей даже львиная семья не рискнет пройти, поэтому разделывал тушу не торопясь, умудрившись порезать шкуру всего два раза. Снятую шкуру расстелил прямо здесь немного выше по гряде. Забрать ее можно было позже, надо было разобраться с внутренностями и мясом.
Мясо было больше чем у антилопы, пришлось шесть раз идти к пещере со льдом. Потом забрал шкуру, которую снова натер солью: соль убывала с катастрофической быстротой, через два дня снова сплавал за ней, помня о прошлой ошибке связанной с отливом. На этот раз вернулся быстро, без непредвиденных задержек. Первую шкуру антилопы, обрабатывал мочой неделю, затем дав ей отмокнуть день в роднике,
Шкура влажная была мягкая, но стоило ей высохнуть становилась грубой и жесткой с внутренней стороны. Не придумав ничего умнее, продолжил обрабатывать ее и вторую шкуру мочой, надеясь что мочевина со временем сможет придать ей необходимую эластичность.
Я начал вялить мясо, нарезая его на длинные полоски. Обваляв в соли подвешивал на сушку: через три дня убрал с солнца в тень, где сушка продолжалась. Получилось вполне съедобно, пару раз варил уже сушеные куски, по вкусу мало чем отличались от свежего мяса.
Когда прошло две недели с момента первой охоты, мною уже был добытый теленок, без использования огнестрела и солидное количество мяса лежало в леднике. С рогаткой я теперь был на ты, копье радовало своей крепостью и остротой. Теперь я все чаще стал задумываться, чтобы совершить первую экспедицию к горам, к которым вела правая каменистая гряда прямо из моей бухты.
Я еще не научился точно определять расстояние на глаз, но предполагал, что до горных вершин километров двадцать. Через пару дней будет месяц как я попал на планету, а дальше нескольких сотен метров от своего дома не отходил. Палатка и капсула стали моим домом. Ловил себя на мысли, что именно так их рассматриваю.
Утром, проснувшись, стал собираться в свой первый поход: две бутылочки с водой и солидный кусок сушеного мяса в сидоре. Туда же охотничьи спички, соль и увеличительное стекло. Мачете и пистолет на пояс, копье в руках, рогатка за пазухой. Набрал солидный запас камешков округлой формы, сегодня планировал добыть дичь или мелкое животное, используя именно рогатку.
Трава в долине поменяла цвет с сочно зеленого на светло-бурый, палящее солнце не щадило растительность. Количество травоядных в долине тоже резко уменьшилось, стада мигрировали туда, где пастбище не было вытоптано и объедено десятками тысяч голодных ртов. За травоядными ушли и хищники, по крайней мере я не видел ни одного.
Я шел уже довольно давно, но горы ближе не становились, на всем протяжении моего пути, справа шла каменная гряда, тянувшаяся с моей бухты, которая становилась частью горной системы, к которой пролегал мой путь. Трава по ходу моего движения была либо выщипана, либо вытоптана огромными стадами, оказавшимися в ловушке. Но сейчас вода ушла и вслед за ней ушли основные стада травоядных.
Через два часа пути я приблизился к горам: с моей стороны они высились отвесно, хотя кое-где встречались пологие участки, доходящие примерно до трети отвесных скал. Не знаю, что именно влекло меня сюда, просто скука или желание найти что-нибудь полезное. Я сомневался, что смогу узнать железную руду, но медь узнать мне было бы по силам из-за характерного окраса. Кроме того помнил, что медь намного пластичнее и плавится при меньшей температуре.
С моего места была хорошо видна река, вернувшаяся в свое русло. Между рекой и скалами было не больше трехсот метров, при разливе река подступала вплотную к скалам, след от воды был виден даже сейчас, закрывая горловину долину. С другой стороны сама излучина реки закрывала часть долины.
Берега реки густо поросли кустарниками, местами сохранился сломанный камыш. Камыш меня обрадовал, это хороший стройматериал, если надумаю строить хижину. Пошел вправо, огибая горный массив по узкой полосе земли между скалами и рекой.