Пронзая ветер
Шрифт:
Тантосса чиркнула по веревкам, стягивающим ноги Даоссы. С неженской силой она толкнула свою пленницу в сторону зеленеющего коридора в уже начинающий закрываться проем. А потом прогремел взрыв такой силы, что стены задрожали, с пола посыпались камни, а пол вздыбился, заходив ходуном. Стало так страшно, что жрицы помчались по коридору так быстро, как только могли. Сам ужас летел следом за ними, заставляя ускорять и ускорять свой бег. Вот только если Тантосса в этой гонке боролась за свою жизнь, огневолосая жрица бежала к уготованной ей тюрьме.
Почувствовав легкое колебание воздуха у своего лица, Даосса открыла глаза. Черный паучок свисал прямо
— Ах ты, гадина, — с омерзением крикнула она, выдавливая яд из ранки, пока не стало поздно.
Шорох открываемой стены заставил ее внутренне собраться. В ярком свете факелов она сначала не разглядела, кто пришел.
— С прискорбием спешу сообщить, что ты осиротела, Даосса, — сообщила Тантосса, но ее самодовольный вид свидетельствовал о совершенно противоположных чувствах. — Твой дядя Кодосс скончался. К сожалению, Уоросс исчез. Я нигде не могу его найти, но не отчаиваюсь. Дни Дома Пылающей Башни сочтены.
Безразличие Даоссы несколько разочаровало Тантоссу. Но не сильно.
— Сегодня тебя приведут в порядок и переведут в другую камеру. Ты будешь выступать на Арене в день моей инаугурации. Так что, пора готовиться, моя дорога. Я верю, из тебя выйдет отличный Игрок.
Золотая клетка
Ланетта застонала, поняв, что просыпается. Так не хотелось возвращаться в мир, который стал таким бессмысленным. Хорошо хоть Драконица в ее сновидениях молчала, позволяя метаться вместе с рокочущими ветрами по бескрайним просторам бушующего моря. На душе ее было также темно и безнадежно, как и у моряков тонущих кораблей, мимо которых она пролетала.
— Ну, подруга, ты и горазда дрыхнуть!
Жизнерадостный голос Шута окончательно пробудил ее ото сна. Он сидел в черном бархатном кресле с подлокотниками из слоновой кости, покрытой замысловатой резьбой. Отложив книгу, он встал и с удовольствием потянулся.
Выглядел Шут очень элегантно. Его длинные волосы мягко струились по плотному шелку темно-зеленой туники, из коротких рукавов которых выглядывали пышные фонари накрахмаленной черной блузы. На ногах были черные лосины и длинные сапоги из тонкой кожи. Лани тоже кто-то успел приодеть. Ее волосы были уложены в аккуратную прическу и закреплены тонкой сеточкой, а сама она была облачена в похожую на Линеву тунику, только голубую с серебром и длиной до пят. Она полулежала на мягкой софе, вся обложенная мягкими подушками.
— Давай, поднимайся! Покажу тебе эти шикарные апартаменты.
— А где остальные? — глухо произнесла она.
— Ты что, голос себе отлежала? Он у тебя какой-то помятый… Клиосс где-то здесь — готовит снаряжение для беженцев, чтобы они смогли перебраться и обустроиться в Терассовой Долине. Коросс с Молью остались зачищать Разлом. Белобрысая вредина обладает способностью видеть ловушки Магии Крови, и это оказалось очень кстати — там их понатыкано в огромном количестве. А меня Коросс попросил за тобой приглядеть, чтобы, проснувшись, ты не чувствовала себя одинокой. Хотя здесь тебя все равно никто бы не обидел. Местные слуги на Коросса молятся. Ну, и на нас, как его друзей, само собой тоже… Ты видела его в бою? Он оказывается Черный Дракон. И Моль тоже. А вот Клиосс подкачал. Конечно, по окрасу он шикарен — сплошное золото, но мелковат. А вообще, ото всех этих событий с ума сойти можно! Кстати, все договорились до поры до времени никому не говорить ни о Драконах, ни о Черной Башне. То, что были
Похоже, он долго ждал возможности поговорить, и теперь, таща ее из комнаты в комнату, трещал сорокой. Его голос гулко разносился по пустынным и необыкновенно большим помещениям. Комнаты поражали роскошью. Ноги по щиколотки утопали в мягких коврах. Черные стены, покрытые ажурной резьбой, плавно перетекали в куполообразные высокие потолки. Изящная мебель была столь тонкой работы, что, до нее было даже страшно прикоснуться.
Шут показал ей ванную комнату с огромным бассейном из белого мрамора и зеркалами в потолок.
— Классная штука! Но с канализацией у них не очень продуманно. Требуется время, чтобы всю эту громадину заполнить. Но, поверь, это небольшой минус по сравнению с тем, что получаешь! Одни массажисты чего стоят… М-дда… О чем это я? Ты знаешь, что четверо суток проспала? Я было встревожился, но местный лекарь сказал, что такое бывает при очень сильных потрясениях. Так организм спасает себя от стресса. Классный старичок! Чуть ни до минут предсказал, когда ты проснешься, велел служанкам тебя одеть и позвал меня, чтобы, проснувшись в незнакомой обстановке, ты не пугалась…
Взяв хрустальный колокольчик с журнального столика, Шут энергично потряс его.
Огромные двери распахнулись, пропуская темноволосого человека в сопровождении серого волкодава, ростом с небольшого бычка.
— Привет, Шэрон, — Шут фамильярно хлопнул улыбнувшегося мужчину по плечу.
Ланетта узнала его. Это был тот кроссец, что встретил их на границе Валгавы.
— Я несказанно рад приветствовать вас, госпожа Ланетта.
Он поклонился девушке и, посторонившись, пропустил вереницу горничных в строгих черных платьях и накрахмаленных кружевных фартучках. Они несли подносы, содержимое которых было скрыто за золотыми крышками, прикрытыми белоснежными полотенцами.
Поймав недоуменный взгляд Ланетты, Шэрон улыбнулся:
— Повара расстарались к вашему пробуждению.
— Да здесь на целый полк хватит, — присвистнул Шут. — Шэрон, присоединяйся. Расскажешь, что новенького?
Пес нетерпеливо переступил лапами и так жалобно взглянул на своего хозяина, что все рассмеялись.
— Ну, что ж, уговорили, — решился Шэрон. — Давай, вперед, Ловец.
Пес радостно вильнул хвостом и пристроился к кортежу с яствами.
Если, пробудившись, Ланетте казалось все вокруг чересчур безжизненным, то сейчас народу было слишком много. В обеденном зале, куда они вошли, кипела жизнь. За столом, покрытым белоснежной скатертью, могли без труда разместиться человек сто. Вдоль него стояла вереница золотых канделябров в виде изящных обнаженных фигурок. Прислужницы сноровисто сервировали стол, а лакеи бесшумно отодвинули кресла, приглашая присаживаться, и застывали рядом. В столовую вошла еще группа девушек. Разбившись по парам, они опустились на колени перед будущими сотрапезниками. Одни держали тазики с душистой, слегка пенистой водой, другие — пушистые полотенца. Шут с важным видом опустил руки в воду, лениво пошевелив в ней пальцами, а когда извлек на воздух, вторая девушка с такой старательностью принялась сушить их полотенцем, что Ланетте стало неловко. Вздохнув, она посмотрела на свои руки и удивилась. Оказывается, пока она спала, ей успели сделать маникюр, нарастить обломанные ногти, убрать мозоли и ссадины. Теперь ее руки выглядели так, словно принадлежали знатной даме.