Пропагандист
Шрифт:
— А мы думали все, последняя война.
— Люди забывчивы, Дмитрий Николаевич. Немецкие танки снова топтали нашу русскую землю.
— Нда…
— Вот мы и хотим по возможности всего этого попробовать избежать. Но в первую очередь надеемся на вас.
— Понимаю. Спасибо вам. Больше не буду задерживать.
Следователь потянул Анатолию руку. И было в его рукопожатии нечто больше, чем просто вежливость.
— Мария Федоровна, у вас случайно не найдется бутылки водки? —
— Толик, а оно тебе надо? Почитай, заново родился, так устрой себе жизнь, как лучше.
— Сегодня надо, Мария Федоровна. Я ведь еще раз родился.
— Госпади помилуй! — повариха еле удержалась, чтобы не перекреститься. — Это потому у нас сегодня столько военных и милиции?
— Больше вам лучше не знать.
— Понимаю. Сейчас.
Через минуту у Мерзликина в руках оказалась холщовая сумка.
— Спасибо. Сколько с меня?
— Не надо ничего. Это из спецзапасов. Ты только обязательно закусывай.
Мерзликин подхватил по пути измазанного в глине и растерянного Скородумова и поволок его за собой.
— Мне так кажется, что по рюмочке нам не повредит, Алексей?
— Ээээ… аааа…
— Одобрено единогласно! Аплодисменты, переходящие в овации. Счас по пути пирожков прихватим. И стаканов.
Глава 18
Подмосковный ПВП. 6 декабря 1973 года. Новые лица
— Вставай, соня! Форма одежды вторая, на зарядку становись! Завтрак по расписанию!
Анатолий повернулся набок и натянул одеяло:
— Ракитин, твою налево. Ты можешь появляться при более приятных обстоятельствах?
— Нет. Я тут и там!
— Уйди, противный!
— Вот это удар ниже пояса. Вставай, в душ и на завтрак! Скоро нас посетят важные люди.
Мерзликин присел на кровати. Черт дери, а он уже привык в выделенной ему квартире на Котельнической набережной к большему комфорту. Большая кровать, мягкие тапочки, бытовая техника. Квартира была казенная и шла в придачу со всем фаршем. Но плюс санатория в том, что не надо заботиться о стирке, глажке и питании. Минус на плюс выходит ноль.
— Я думал, ты сдрыснул, — выйдя из душа, Анатолий застал Семена, сидящем в единственном кресле.
— Твоя вежливость не знает границ. Что, — первый попаданец в СССР насмешливо глянул на товарища, — похмелиться? Могу пиво организовать. И где вы, скажи на милость, столько водки в санатории взяли?
— Есть места. И я не похмеляюсь. Похмел с утра — первый звонок алкоголизма. Аспиринчика бы, а?
— Держи, — Ракитин подал таблетку и стакан воды.
— Вот за это большое человеческое спасибо!
— Пошли на завтрак, там чай по моему рецепту для вас алкашей приготовили.
— Нас
— Так, ты мало того, что сам нажрался, так еще втянул в загул Скородумова. Я честно считал, что он приличней. Все-таки служил в органах.
— Наш пацан! Как будто менты не бухают? И вообще, к чему эти придирки, Сеня?
— Так если бы вы, удоды, только бухали. Так нет, пошли ночью в бассейн. Купались там голыми и пугали персонал.
— Да? Почему пугали? У нас все в норме, по ГОСТу.
Мерзликин скинул халат и повернулся к зеркалу. Пусть и не тело атлета, но вполне физкультурное. Он себя в новом качестве старался не запускать. Гантели, эспандеры, гимнастика. Ракитин лишь покачал головой.
— Чисто дети. Одевайся быстрей! Скоро из органов нагрянут, а тут ты такой красивый.
Манная каша, как ни странно, зашла на ура. Отдельно поданный в фаянсовом чайнике травяной чай также пришелся впору. Алексей Скородумов в очередной раз обтер лицо салфеткой. Алкоголь из него выходил потом.
— Толик, зараза, я больше с тобой пить не буду. На меня с самого утра странно посматривают.
— Еще бы! — открыто ухмылялся Ракитин. — Пели непристойные песни, соорудили из простыней тоги.
— К девкам приставали?
— Это надо у вас спросить.
Внезапно Алексей покраснел.
— Леха?! Да быть не может.
Анатолий и Семен переглянулись и прыснули
— Да ну вас! — юрист чертыхнулся. — Я же не железный, а тут…
— Мы все понимаем. Молоток! Кровать цела?
— Я сейчас кого-то стукну. И у меня был черный пояс.
— Что же вы, товарищи дорогие, творите?
Рядом с их столиком нарисовалась монументального вида дама. Брючный костюм темно-бордового цвета, строгая прическа и не менее строгое лицо ничего хорошего не обещали.
— Извините, Тамара Петровна, просто вчера ребята были немного не в себе. Так уж вышло.
— Товарищ Ракитин, впредь я бы вас просила выражаться точнее.
— Извините.
— Не извиняю. Вы всех моих девочек распугали своим видом. И это взрослые люди! Меня предупредили, сколько вам всем на самом деле лет, и я считала, что буду иметь дело со взрослыми, уважаемыми людьми.
— Бес в ребро…
Тамара Петровна покачала головой и указала на Мерзликина:
— Я вас запомнила, молодой человек, и все напишу в отчете.
Анатолий в это время масляно оглядывал даму с ног до головы. Костюм плотно облегал тело, выгодно подавая все выпуклости. Женщина заметила его взгляд и завершила спич досрочно, слишком нервно повернувшись.
Мерзликин некоторое время оценивал «тыл» дамы и цокнул языком:
— Эх, какая! Я бы её…
Ракитин чуть не уронил чашку.