Пропащие девицы
Шрифт:
– Загримировать это просто невозможно, – сокрушался визажист.
– Сделайте все возможное, – отрезала Бэйтман, – а затем возьмите газовую красную шаль вместо высокого ворота к платью, колье как раз красиво ляжет поверху. И чтобы никто на съемочной площадке не знал о произошедшем. Ясно?
Спустя час Робин появилась на площадке в своем кроваво-красном облачении, заставив Тома на несколько секунд потерять способность мыслить, говорить и даже дышать. И это произошло не только с ним. Едва слышно ахнули фотограф, его ассистент, а визажист Робин, казалось, и не собирался
– Боже мой, вы оба просто мечта! – с восхищением воскликнул визажист, складывая на груди руки. Затем обернулся к Патриции и шепотом спросил: – И как вам удалось заполучить этого немецкого симпатягу?
– Дернула за нужный рычаг, – хитро прищурившись, ответила Бэйтман.
Тем временем фотограф уже начал раздавать указания от которых лицо Уильямс менялось, превращаясь в маску, на которой застыла гримаса из серии «я никогда не буду этого делать!». Том же, напротив, выглядел собранным и довольно счастливым. Проблема была лишь одна: даже когда он говорил с фотографом, глаз от Робин отвести явно был не в силах.
«Корона» Уильямс с каждой минутой сияла все ярче. Она делала вид, что не замечает блестящих глаз Влашихи, взглядов, полных обожания. Она вообще решила, что будет глупо уделять ему внимание. И от этого держалась холодно, что совершенно ей не шло. Даже какая-то тупая шутка осветителя, выбившая из Роббс пять минут смеха, который в конечном итоге заставил ржать половину съемочной площадки, в очередной раз доказали Тому, что она плохая актриса. И изображать стерву – роль, которая удается ей хуже всего.
– И помните, это должна быть борьба, – фотограф продолжал наставлять. – Покажите мне настоящую страсть! Трон здесь совершенно ни при чем, забудьте о нем, я хочу видеть между вами… Я хочу… Представьте, что вы любовники, думайте о сексе! Хочу, чтобы все было по-настоящему!..
– Боже!.. – Робин закатила глаза. – Может, мы уже просто начнем?
Том улыбнулся ей и подошел ближе.
– Да, всем внимание! – фотограф был эмоциональным парнем. – Мы начинаем! Заткнитесь там, сзади, будьте так любезны!
Когда Робин наклонилась к Тому, сидящему на железном троне, и замерла, с вызовом глядя в камеру, мужчина вдохнул едва уловимый аромат ее волос и прошептал:
– Ты чудесно пахнешь…
Щеки модели вспыхнули. Слишком грязно прозвучало это, особенно, если учесть, что в данный момент Том перетягивал на себя гораздо больше внимания, а она служила лишь дополнением. Ведь именно он сидел на блядском троне!
– Эй, стойте! – Патриция, наблюдающая за процессом с особым вниманием, подошла к фотографу, а после к Тому и Робин. — Он что ебаный школьник?!.
С этими словами Бэйтман мягко отодвинула Робби в сторону и, наклонившись к Влашихе, расстегнула несколько верхних пуговиц на его рубашке.
– Вот, так гораздо убедительнее, – улыбнулась она Томасу. – Можете продолжать!
Робин проводила Патти злобным взглядом и раздраженно фыркнула. Если уж Бэйтман и решила позаигрывать с этим мужиком, то ничего не выйдет! Он ведь
– Обними меня и наклонись немного, – елейным голоском прощебетала Робин, осторожно усаживаясь к Тому на колени.
Почувствовав, как крепкие руки актера обвили ее тело, Роббс про себя в очередной раз отметила, что это гораздо приятнее, чем сниматься для рекламы купальников. Дыхание Тома стало гораздо громче, когда девушка выгнулась, тем самым заставив его опустить руки на свою грудь, которая была выставлена в лучшем свете, благодаря тугому корсету платья.
– Потрясающе! – выкрикнул фотограф. – Очень сексуально!
В течение следующих двадцати минут Робин принимала все более провокационные позы. Это был стриптиз без обнаженки и половой акт без проникновения в стиле высокой моды.
Патриция Бэйтман потирала ладошки, наблюдая за тем, как измывается над Влашихой, которому даже не нужно пытаться изображать сексуальность, ее подруга. Она уже знала, что эти фотографии произведут эффект бомбы. И это не могло не радовать нового фешн-редактора THR.
– Сделаем небольшой перерыв, – опустив камеру, объявил фотограф. – А затем, Робин, милая, я хочу, чтобы ты легла у его ног! Сексуально легла у ног своего повелителя! На мой взгляд, это будет очень красиво!
– Потрясающая идея, – пытаясь сдержать смех, проговорила Патриция. – Фото с историей. Я это люблю.
Лицо Робин Уильямс просто полыхало от гнева. Том улыбался, напоминая довольного жизнью кота.
Можно сказать, что эта фотосессия действительно удалась.
После того как Робин Уильямс сбежала со съемочной площадки, точно ее ужалила пчела, Том не сильно расстроился.
Он продолжал списывать ее странное поведение по отношению к нему на излишнюю вспыльчивость характера и простую бабскую заносчивость. Робин непременно было нужно его восхищение, поклонение и обожание. Эта девушка хотела, чтобы он сделал больше, сказал больше, почувствовал больше… Но при этом сама она, естественно, будет продолжать изображать недотрогу. Конечно, Том знал об этом. Когда становишься старше, начинаешь без труда понимать такие вещи. Ему и самому отчасти нравились все эти игры в «добейся моего внимания или умри», но за последние несколько дней Влашиха слишком много думал о ней. Скучал по ней. Пытался выбросить из головы. Когда желание взяло верх над разумом, что с Томом бывало нечасто, он согласился на фотосессию. Лишь для того чтобы увидеть ее.
В общем, он не собирался сдаваться так быстро. Наспех переодевшись после съемки, Томас подошел к двери комнаты, в которой перед фотосессией расположилась Робин, ее визажист и еще несколько педиков, назначение которых он так и не уловил. Тихо, но настойчиво постучав, актер услышал голос девушки:
– Заходите!
Когда Влашиха вошел, Робин стояла к нему спиной, пытаясь собрать в хвост волосы. На лице ее не осталось ни следа от макияжа, и теперь она выглядела еще моложе. Заметив Тома, Уильямс лишь мельком взглянула на него и принялась нервно поправлять ворот темно-синего топа, который полностью закрывал шею.