Пропасть Искупления
Шрифт:
– Мы последний корабль эвакуации, – заявил триумвир. – За нами шли другие, но им не удалось прорваться.
– Сколько систем уже захвачено? – спросил Куэйхи.
– Восемь… или девять. Может, и больше. Иная новость к нам идет десятилетия. Говорят, Земля еще не затронута, но есть подтвержденные сообщения о нападениях на Марс и Юпитерианские государства, а также на Первую Панъевропейскую Демархию и фракцию Гильгамеш – Изида. От Сиона и Проспекта никаких вестей. Говорят, что все системы рано или поздно падут. Ингибиторы доберутся до каждого из нас, это просто вопрос времени.
– В таком случае почему вы остановились здесь? – спросил настоятель. – Было бы разумнее продолжать полет, уходить от опасности.
– У нас не было выбора.
Рашмика не ожидала такой гулкости от голоса ультра.
– Мы должны были доставить пассажиров на Хелу. Важнее контракта для нас ничего нет.
– Честные ультра? Куда катится этот мир?
– Мы не кровопийцы, по крайней мере не все. Кроме того, была еще одна причина для остановки, кроме необходимости разгрузить криокапсулы. У нас неисправен щит. Необходим ремонт, иначе мы не сможем отправиться в новый межзвездный рейс.
– Небось, это недешево? – спросил Куэйхи.
Триумвир кивнул:
– Потому-то мы и ведем с вами этот разговор, настоятель Куэйхи. До нас дошел слух, что вам требуется хороший корабль. Правильно ли я понимаю: вы не чувствуете себя в безопасности?
– При чем тут мои ощущения? – проворчал настоятель. – В такие времена глупо не думать о защите своего имущества.
– Волки уже на пороге, – согласился ультра.
– Волки?
– Так сочленители прозвали машины-ингибиторы незадолго до того, как приступили к эвакуации освоенного людьми космоса. Век назад. И для нас благоразумнее всего было бы отправиться следом за ними.
– Господь не оставит нас в беде, – сказал Куэйхи. – Разве вы не верите в это? Уж всяко верят ваши пассажиры, иначе они бы не отважились на паломничество. Триумвир, эти люди чувствуют: скоро что-то случится. Серия засвидетельствованных нами исчезновений планеты Халдора является лишь знамением, обратным отсчетом перед чем-то воистину чудесным.
– Или совершенно непоправимым, – вздохнул ультра. – Настоятель, мы, ультра, здесь не для того, чтобы интерпретировать аномальное астрономическое явление. Мы стойкие позитивисты: верим только в свой корабль и в текущие расходы. И нам очень нужен новый щит. Каковы ваши условия?
– Вы поставите корабль на низкую орбиту Хелы. Ваше оружие проверят, оценят его боевую мощь. Одно из обязательных условий контракта – присутствие на борту небольшой группы священников-адвентистов. Главный калибр и все прочее вооружение вашего корабля будут находиться под их полным контролем. И не вы, а наши люди будут решать, кто или что представляет угрозу для безопасности Хелы. Притом они ни в коей мере не станут для вас обузой. И ваша позиция – позиция официальных защитников колонии – даст вам несомненное преимущество в торговых сделках. – Куэйхи махнул рукой, словно отгоняя надоедливое насекомое. – Если правильно разыграете свои карты, то увезете отсюда не только новый щит.
– Что ж, весьма заманчивое предложение… – Ультра постучал ногтями по нагруднику экзоскелета. – Но приходится учитывать риск, который возникнет, когда мы подведем корабль вплотную к Хеле. Все помнят, что случилось с… – Ультра помедлил. – С «Гностическим восхождением».
– Именно поэтому мы так щедры.
– А эти представители церкви Первых Адвентистов? Вам известно, что не в наших правилах пускать на борт посторонних? Пожалуй, можно сделать исключение для пары-тройки ваших людей, но только выбранных нами и прошедших тщательный досмотр…
– Эта часть сделки не обсуждается! – оборвал Куэйхи. – Извините, триумвир, но проблема сводится к очень простому вопросу: насколько сильно вы хотите получить щит?
– Нам нужно все обдумать, – ответил ультра.
Чуть позже Куэйхи попросил Рашмику поделиться результатами наблюдений. Она рассказала лишь о том, в чем была уверена, умолчав о догадках.
– Он говорил то, что думал, – сказала девушка, – но до тех пор, пока речь не зашла об оружии. В этот момент он решил что-то скрыть. Выражение лица изменилось, хоть и всего на секунду. Не возьмусь этого выразить в терминах, но…
– Возможно, это сокращение зигоматикус майор, – перебил Грилье, который сидел, сплетя пальцы перед лицом. За время своего отсутствия он успел сменить скафандр на простой серый балахон адвентиста. – Одновременно углубление уголков рта из-за напряжения ризориуса. И небольшое сгибание менталиса, подбородочной мышцы.
– И вы все это видели, уважаемый генерал-полковник? – удивилась Рашмика.
– Только просматривая запись в замедленном режиме и применяя скучную и не вполне надежную методику анализа лицевой мимики. В реальном времени мне это не по силам. Чтобы читать невооруженным глазом, интуитивно, как это делаете вы, нужно быть уникумом.
– Харлейк что-то скрывает, – повторила девушка. – Если бы вы попробовали надавить, он бы солгал вам прямо в лицо.
– Значит, его грозное оружие – одна видимость, – задумчиво проговорил Куэйхи.
– Тогда от этих ультра никакой пользы, – сделал вывод Грилье. – Можно о них забыть.
– Оставим их на всякий случай. Главное – корабль, а оружие можно купить отдельно.
Грилье взглянул сквозь переплетенные пальцы на хозяина:
– Разве без оружия корабль чего-то стоит?
– Может, и стоит. – Казалось, Куэйхи раздражает упрямство врача. – В любом случае у нас есть другие кандидаты. Внизу, в соборе, ждут еще двое. Рашмика, могу ли я рассчитывать на ваше дальнейшее присутствие?
Девушка налила себе еще чая.
– Зовите следующего, – сказала она. – Все равно мне больше нечем заняться.
Глава тридцать четвертая
Межзвездное пространство, близ p Эридана 40, год 2675-й
Скорпион часами ходил по субсветовику. На верхних уровнях, где регистрировали недавно прибывших, все еще царил хаос. Ниже в некоторых местах тоже обнаружился небольшой беспорядок. Но «Ностальгия по бесконечности» была очень большим кораблем, и присутствие семнадцати тысяч беженцев становилось практически незаметным, когда свинья покидал оцепленные охраной зоны. Дальше лежали бесконечные пустые коридоры и отсеки, в них гуляло эхо. Они ничуть не изменились, словно сюда прибыли не беженцы, а незримые духи.