Пропавшая экспедиция
Шрифт:
— Нет, — выдохнул СЧХ, — ещё работаем.
— Вот и работайте! И не хер браться за то, чему уже срок давности истёк.
— Сергей Васильевич, да что случилось? Вчера общались — всё нормально. А сегодня… Надавили сверху, что ли?
Хлопок ладони по столу показал внутренне нервное состояние руководства.
— Отзывай Рыбакова обратно. Нечего ему по острову лазить за казённый счёт.
— Понятно, — обиженно отозвался подполковник. С Бирюковым у них уже давно установились тёплые, товарищеские отношения, а потому тон начальства был неприемлем. — А таки надавили. Чувствовал, что те паршивцы — из «конторы»! А Сашка сегодня возвращается. Вечерним рейсом. — Он поднялся со стула. — Могу быть свободным?
— Сядь. — Бирюков взял в полные, мягкие руки карандаш и принялся его крутить большими, похожими на сардельки, пальцами. — Обиделся? Извини. Не сдержался. День сегодня просто идиотский. То оттуда звонят. То вот это… — Он кинул на стол газету «Амур-информ». — Почитай. О нас.
Щетинин притянул к себе лист и тут же, на первой полосе, увидел заголовок: «Педофил раздора».
— Это по недавнему делу?
— Оно самое. Читай, читай…
СЧХ потёр кончик носа и принялся за статью. [5] «Позорище, произошедшее с правоохранительной системой Приамурья, показало, насколько мы все не защищены. Насколько дутые реформы и щёки у тех, кто на полном серьёзе называет себя „силовиками“. История с избитой и изнасилованной девочкой из Благовещенска громким выстрелом прогремела на всю Россию…»
5
Имеется в виду публикация Александра Ярошенко в интернет-издании «Амур-инфо», 20 июля 2011 года.
Щетинин цокнул языком, оттолкнув от себя газетный лист.
— И что скажешь? — поинтересовался Бирюков.
— А что сказать? — СЧХ принялся доставать сигареты. — Нужно сесть за круглый стол, попить чайку.
— Слушай, комик, — полковник едва сдержал себя от более резких слов, — у меня тут проблем выше крыши, так что твои хохмочки не к месту.
— А что ты хотел от меня услышать? Я тебе давно говорил: в ментовку следует отбирать качественный материал. Подготовленный. А не всякий сброд, у которого единственный плюс — служба в армии. Понабирали ссыкунов, боящихся принять самостоятельно решение, вот и получили результат.
— У этого педика кто-то из родственников там… — Бирюков кивнул головой в сторону площади Ленина, на которой возвышалось здание облисполкома.
— А кто б сомневался? — отрезал СЧХ. И с силой затушил недокуренную сигарету о пепельницу. — Мы его задержали? Задержали! Отпустили? Отпустили. И будем отпускать до тех пор, пока весь наш трудовой народ единодушно будет голосовать за таких уродов. Выбрали на свою задницу ссученного мэра — получайте! Сами виноваты. А что они хотели от простого опера, на которого сверху давят? Или ждут, чтобы он сам принял решение, а они руки умыли? А он точно так же подумал: а на кой мне этот геморрой? Я его за решётку, а мне строгач в личное дело?.. И прав журналист: в былые времена за подобное сразу за яйца брали. Любого! Помнишь, как в восемьдесят девятом посадили начальника автобазы? А у того тесть был вторым секретарём. И ничего не смог сделать. На девять лет упекли. А теперь у нас инструкции, законы. И все под них, под власть…
Бирюков притянул газету к себе.
— А журналист прав в одном: не начнём нормально работать, то есть наказывать всех правонарушителей, независимо от родства и занимаемой должности, получим «ответку». Толпа сама начнёт вершить самосуд. И ни хрена тогда нашей власти не поможет. Как только прольётся первая кровь…
— Что будешь с ним делать?
— Уже задержали. Только всё одно запачканы. К тому же этот звонок из главка.
— Что за звонок?
— По твоим утренним приключениям.
— Так и думал. Мальчики пожаловались?
— И не просто пожаловались. Ты их задержал?
— Нет, только проверил документы.
— Предположим. Хотя знаю, как ты проверяешь. А после что сделал? «Жучок» прилепил? Без санкции. Ты что, Щетинин, совсем нюх начал терять?
— Не понял. — СЧХ принялся «прокачивать» ситуацию. — Проверку произвели в связи с заявлением местных жителей, которые были обеспокоены присутствием незнакомого джипа вблизи жилища. Сегодня, сами знаете, какая обстановка. И криминал, и террористы. А тут вторые сутки трутся неизвестные. Нехорошо.
— И что выяснил?
— Поначалу показалось — «братки». Что они из «конторы», понял по пальцам, когда уже уехали. Часто из «волын» шмаляют, Донченко подсказал.
Бирюков всплеснул руками.
— И на кой чёрт ты с ними связался? Мужики действительно «оттуда». Отрабатывают свою операцию.
— Это вам по телефону сообщили?
— Это мне по телефону намекнули. А вот я сообщаю. Тебе. — Карандаш со щелчком упал на полировку стола. — Серёга, мне скандалы ни к чему. Тем более ссоры с «гэбэшниками». Тебе что, нужны разговоры в управлении, мол, руководство попёрло против Щетинина?
— Да нет.
— Так в чём дело?
СЧХ придвинул стул ближе к начальству:
— Васильевич, тебе действительно звонили из Москвы?
— Нет, пошутил.
— Да ты не нервничай. Послушай. Херня какая-то получается. У меня ведь тоже контакты есть в «конторе». И ты про это знаешь. Давай, прокачаю через дядьку: разрабатывают они здесь операцию или нет? Если так — без вопросов. А если нет?
— Ты что, думаешь, мне сверху просто так названивают? Со скуки?
— Ни в коем случае. А если ошибка? И кто звонил? Сам? Главный?
— Да нет… — неохотно отозвался полковник. — Зам. По связям.
— Вот. — СЧХ склонился в сторону начальства. — С какого рожна зам по связям с общественностью лезет в оперативную работу? Васильевич, дай сутки. Больше не прошу. Если дядька подтвердит, что те мужики «конторские», свернусь. А если нет…
— А если нет, в первую очередь поставишь в известность меня!
Дмитриев забросил вещи на третью полку, спрыгнул на пол, присел напротив Вики. За мутным стеклом вагонного окна Санатов о чём-то весело общался с проводником. Мишка призывно помахал тому рукой, но Сергей отмахнулся: мол, успею.
— А мобильный на Гилюе берёт? — поинтересовалась Вика, оторвавшись от обзора Благовещенского вокзала.
— Посмотрим. Я, на всякий случай, прихватил прибор спутниковой связи. И ноутбук. Так что контакт с Большой землёй обеспечу.
— Мама не умеет заходить в Инет, — заметила девушка.
— Ничего, найдём способ, как с ней связаться. Да и едем всего на десять дней. Она даже соскучиться не успеет.
Вика снова глянула в окно, на Санатова, и неожиданно спросила:
— А вы уверены, что мы найдём экспедицию? Хоть что-то?