Пропавшая экспедиция
Шрифт:
Откуда же взялись столь явные уродства? Ответить на этот вопрос для начала попытались патологоанатомы. И доложили свои выводы на недавно прошедшей конференции. Совещания подобного рода ежегодно организует медицинская школа Университета штата Мэриленд, посвящая их «историям болезни» разных исторических личностей. Ныне объектом стал Эхнатон (он же Аменхотеп IV Уаэнра Неферхеперура), живший более 3500 лет назад.
По мнению Ирвина БРЕЙВЕРМАНА из Йельского университета, облик фараона обезобразили генетические отклонения. Ученый обнаружил проявления сразу нескольких мутаций.
Женоподобный половой гигант
Поверить в то, что фараон был просто больным, мешают минимум две загвоздки. Все разом синдромы не встречаются. А по отдельности проявляют себя не только внешне. Мужчины, страдающие хотя бы одним, во-первых, импотенты с микроскопическими половыми органами, во-вторых, бесплодны. Эхнатон же, как свидетельствуют исторические хроники, не был ни тем, ни другим. Обладал внушительным мужским достоинством в сочетании с женской грудью и бедрами. Держал огромный гарем. Имел двух официальных жен. И больше десятка детей. Только красавица Нефертити родила ему шесть дочерей. Тутанхамон — сын от второй жены, имя ее Хия. Две дочери Эхнатона впоследствии стали его наложницами. А еще одна — гражданской женой. То есть «половой гигант» не гнушался инцестом. И мутации отнюдь не вредили здоровью фараона. Что идет вразрез с выводами Брейвермана.
Гости с Сириуса
Уфологи считают, что генетические отклонения Эхнатона — это результат экспериментов, которые проводили некие ящероподобные существа, прилетавшие на Землю из района Сириуса. Упоминания о них встречаются у многих народов, включая египтян, шумеров и догонов. Конечно, пришельцы — «Хозяева вод», как их называли древние люди, — скорее всего занимались искусственным оплодотворением, внедряя в человеческие яйцеклетки свой генетический материал: огромные вытянутые черепа находят по всему миру.
Поставить точку в споре мракобесия и серьезной науки могли бы анализы ДНК из останков Эхнатона. Брейверман и Редфод рассчитывают, что их исследования заинтересуют египетские власти и те дадут разрешение на эксперименты.
Игорь ВЛАДИМИРОВ. «Комсомольская правда», 28.06.2008.
Щетинин сначала спустился в буфет, после чего снова поднялся на второй этаж управления и прошёл к своим вынужденным гостям.
— Вот, — СЧХ аккуратно выложил снедь из пакета на стол, — обедаем. Потом отдыхайте. Вам принесут телевизор. Воду и соки. Туалет здесь, в конце коридора. Умывальник там же. Условия спартанские, но иных в течение двух дней не будет. К сожалению, до послезавтра я вынужден вас задержать. Дабы не приключилось ещё какой-нибудь хрени.
— А потом? — поинтересовался сын проводника, присаживаясь к столу.
— А потом поедете домой. Слава богу, вашу хату они не тронули. Александр Васильевич встретит жену, и мы их отправим на море. А вот Анатолий Тихонович, надеюсь, сопроводит меня в Зейский район.
— Неужели за что-то зацепились? — Урманский присоединяться к компании не стал. Так и остался стоять у стены. За последние сутки он сильно сдал.
— В том-то и дело, что нет. — СЧХ принялся очищать яйца от скорлупы. — Вы присядьте с нами, Александр Васильевич. Подкрепитесь.
— Вы ушли от моего вопроса.
— Хорошо. Отвечу как есть. — Щетинин кинул яйцо в тарелку. — Нашёлся один из участников пропавшей экспедиции. Живой и здоровый. — Все удивлённо вскинули головы в сторону следователя, в том числе и Урманский. — Да, да. Именно он прислал вам, Александр Васильевич, стихи. Савицкий Владимир Сергеевич. Помните выпускника, про которого вспоминал декан геофака Ельцов, когда вы к нему пришли с Мишкой? Жив, курилка.
— И что он рассказывает? — в глазах профессора наконец-то вновь зажёгся огонёк любопытства.
— На связь я выйду примерно через час, вот тогда всё и выясним. Но и без него мы уже многое знаем. — Подполковник прошёл к сейфу, открыл его, достал оттуда бутылку коньяка и несколько стопок. — Например, о том, что место, к которому шла группа Дмитриева, уже под толстым слоем воды. И для того, чтобы добраться до него, нужно иметь, как минимум, хорошее водолазное снаряжение. Хотя в 1969 году оно ещё было доступным для исследований. — Подполковник припечатал к столу бутылку, расставил стопки.
Кононов первым сел за стол:
— В таком случае не понимаю, в чём вы видите мою миссию? Я дайвингом никогда не увлекался.
— А я вас и не собираюсь отправлять на дно. Блоки на Норе. Для того чтобы получилась цельная картина, мы должны осмотреть и их. Если, конечно, вы не против. Меня интересует, соответствуют ли они тем, что мы видели на Граматухе? Или нет. Но этим сможем заняться только тогда, когда наш противник скажет: «Гитлер капут!»
СЧХ свинтил пробку, разлил спиртное по стопкам.
— И вы думаете, это произойдёт завтра? — Инженер, видя, как дорогой напиток поставили перед ним, с удовлетворением потёр руки.
— Уверен, — чётко произнес подполковник. СЧХ взял свою стопку, поднял её, посмотрел на напиток сквозь стекло. — Потому, как завтра эти ребятки, если у них не сработает чувство самосохранения, встанут против целого государства. И тогда я им очень не позавидую.
Александр Васильевич протянул руку, взял свой сосуд, молча опрокинул его содержимое себе в рот. Последняя фраза Щетинина заставила сжаться сердце учёного. А что, если не сработает то самое чувство самосохранения?
— Я пытался связаться с «Гюрзой». Они отказываются выходить на связь. Ни в Зее. Ни в Благовещенске. Вот уже как почти два часа…
— Перестаньте устраивать скандал! Связи нет, потому что им до обнаружения дневника запрещено контактировать с кем бы то ни было. Нам только утечки информации не хватало. Но не это главное. Вы отстранены от операции.
— То есть… Как отстранён?
— Мы более детально рассмотрели ваше предложение о том, чтобы дать возможность увидеться Савицкому и Дмитриеву. И пришли к заключению, этого делать ни в коем случае нельзя. Не знаю, что руководило вами, когда вы предлагали Высшему руководству свои аргументы, но вторично допустить ошибку мы не имеем права. Потому вы отстранены. Продолжайте оставаться на месте. Никакой, предупреждаю, самодеятельности! После операции мы с вами свяжемся. Всего хорошего!