Пропавшая экспедиция
Шрифт:
СЧХ хотел было достать сигареты, но вместо этого неожиданно резко наклонился к собеседнику:
— Послушай меня, дедушка. Внимательно послушай. И сделай выводы. В шестьдесят девятом ты вошёл в состав группы поиска пропавшей экспедиции, которой руководил Гаджа Константин Иванович. Не мотай головой, отрицать нет смысла! Я нашёл документы, в которых светится твоя фамилия. Кстати, через них и вышел на твой адрес. После этого ты пять лет прожил в Зейском районе. В совхозе Октябрьском. В то время как твоя жена продолжала жить здесь, в Благовещенске. И в разводе вы не были. Как только совхоз, вместе с ещё десятком сёл, пошёл на дно Зейского водохранилища, ты вернулся домой. Из чего я делаю вывод: в Октябрьский тебя направило твоё руководство, о котором я и хочу кое-что узнать.
— В Октябрьском я был на заработках, — спокойно парировал старик.
— Ага, трактористом! С инженерным-то образованием? — Щетинин не скрывал желчи, что лилась из него. — А в Благовещенск тоже приехал за длинным рублём? Из Ленинграда, продав там квартиру? В такой бред даже ребёнок не поверит!
— И тем не менее…
СЧХ почувствовал, как внутри него вызревает жгучее, рвущееся желание ударить старика. С оттяжкой, в улыбающееся, наглое лицо. Припечатать кулак к его небритой физии. Да так, чтобы кровяная юшка брызнула из носа.
Серёга быстро спрятал кулаки в карманы. Однако старик успел заметить этот жест.
— Что, начальник, чешутся? Так дайте им волю. Полегчает.
— Не дождёшься.
Старик прищурился.
— Вы можете хоть из штанов вылезти. Ничего у вас не выйдет. И приписать мне женщину не получится. Потому как я её в глаза не видел. Да и она меня. Даже очная ставка не поможет. Ну, подержите меня двое суток. И отпустите. Сердце у меня слабое. Помру, кому от этого легче станет? Впрочем, поступайте как знаете. Вы — власть. Только просьба: камеру нормальную выделите. У вас же потом проблемы будут, если со мной что случится. — Старик замолчал. Скрестил руки на колене.
Щетинин напрягся. Только что произошло что-то не то. Точнее, не произошло, прозвучало. Не так, как должно быть. Старик прав: «склеит ласты» — замордуют с бумагами. Так что с ним следует себя вести аккуратно. Нет, не в этом дело. Что-то в его словах только что промелькнуло. Старик произнёс фразу не так… Вот-вот, только что было и исчезло, резанув слух! Не интонация… Она у старика всё время одна: уверенная и спокойная. До нагловатости. Всё дело в словах…
СЧХ мысленно открутил беседу назад, пытаясь припомнить всё сказанное задержанным. Дословно. И облегчённо выдохнул:
— Говоришь «начальник»… — Подполковник придвинул к себе телефонный аппарат. — Откуда ты, дедушка, слов-то таких нахватался? Инженер, с безупречной репутацией. — Он снял трубку. — Воропаев, не спишь? Молодец. Давай ко мне, нужно снять пальчики у одного человечка. И немедленно отправить в Центральное. Информация нужна срочно!
Щетинин всё время разговора наблюдал за реакцией собеседника. Отметил, как у того натянулась кожа на небритых скулах. Как заходил кадык на тонкой, морщинистой шее. И как во взгляде что-то изменилось. Быстро, почти незаметно.
— Что так напрягся, дедушка? — подполковник снова наклонился к собеседнику. — Али таки у меня выйдет?
— Что было, то быльём поросло. — Из горла старика вырвался хрип. — И я за то срок отмотал!
— Вот даже как… Стало быть, зону топтали? А сначала говорил, мол, чист.
— То было давно…
— Может быть. Не знаю. Проверю. — СЧХ вернул трубку на аппарат. — А сынок твой знает о бурной молодости папаши? — Щетинин делал выводы вслепую, но все они попадали «в десятку». — Как понимаю, фамилию он носит не твою. Мамкину. Да и ты сам, дедушка, когда женился, её фамилию взял? Точно, так оно и было. Любопытно, что будет, когда у твоего сына, в Новосибирском Академгородке начнутся проблемы из-за папочки-зека? Ведь одно дело числиться «в ящике» сыном инженера, и совсем иное — бывшего заключённого. Я так понимаю, статью ты мотал не по политическим мотивам? Учёный — сын уголовника. Любопытная комбинация!
Старик с силой сжал кулаки:
— Не посмеешь…
— Сомневаешься? Напрасно. — Подполковник приблизил своё лицо к лицу собеседника. — Если бы ваша гоп-компания не схватила жену профессора, я бы так не поступил. Но вы, ребятки, первыми пошли на беспредел. И никто вас к этому не подталкивал. Сначала Гаджу под колёса кинули. Потом супругу Урманского в подвал упрятали. Семью друга моего едва не повязали. Про себя молчу, я на службе. Но знаешь, дедушка, тоже неприятно, когда тебе в спину из ствола шмаляют. Так что на совесть не дави, там глухо. А теперь не будем терять время. Предлагаю обмен. Ты открываешь информацию, я закрываю глаза на твоё прошлое. Торг неуместен. Времени на раздумья нет. Мои друзья на Гилюе скорее всего уже в ваших руках. Потому хочу знать всё.
— У тебя же Ельцов. Почему у него не спросишь?
— Ельцов в Зее. А по телефону — не разговор, — схитрил подполковник. — О чём тебе прекрасно известно. Так что с ним позже пообщаемся.
Старик прошёлся пальцами по пуговицам пиджака, распахнул полы.
— Жарко тут у вас.
Щетинин начал приподниматься с места:
— Я так понял, не договорились.
— Сядь, начальник, — глухо произнес старик. — Что тебя интересует?
— Для начала: кто из твоих гостей — спец по отслеживанию телефонных звонков и компьютерных сетей?
Старик провёл рукой по небритому подбородку. С силой провёл. Будто втирал щетину обратно в кожу. После чего ответил:
— Гризли.
— Что за гризли? Кличка, что ли?
— Они все только по кликухам отзываются. Точнее, по позывным.
— И где он?
— В тайге. На Гилюе.
— А кто его здесь подменяет?
— Никто.
— А как же вы нас прослушиваете?
— Уже никак. Теперь всё сконцентрировано там, на речке. И как это делает Гризли — понятия не имею.
— Ладно, оставим в покое медведя. Сколько человек на Гилюе?
— Не знаю. — Старик говорил тихо, но обречённости в его голосе Щетинин, как это ни странно, не услышал. — Все, кто оставался в Благовещенске, теперь у вас. — Небрежная улыбка коснулась губ задержанного. — Да, собственно, здесь уже и делать нечего. Остаток перекинули на Гилюй. Двоих. А вот сколько их в тайге — понятия не имею. Честно. Да мне бы и не сообщили. Перед ними своя стояла задача. Передо мной — своя.
— И что же это была за задача? — СЧХ почувствовал вторую волну гнева. — Ликвидировать моих друзей? Убить жену Урманского, как вы это сделали с Гаджой?