Пропавшая экспедиция
Шрифт:
— Продолжи.
— Без проблем. Ломоносов. Тютчев. Кюри. Оппенгеймер. Александр Казанцев. Есенин, чёрт побери! Ещё?
— А Юрий Геннадьевич Дмитриев, выходит, после контакта с зейским объектом умом тронулся?
— Не он первый. — Старик скрестил руки на груди. — Идти вовнутрь объекта его никто не заставлял. Сам захотел. Хотя предупреждали.
Щетинин со стуком поставил стакан на стол.
— Бред!
— Бред — политические ток-шоу по телевизору. А здесь реальность, пережившая века. Вы ведь видели блоки. Самое яркое доказательство, — парировал старик. — Проще простого назвать непонятное явление бредом. Значительно сложнее попытаться понять, вникнуть в суть явления. Даже если оно кажется нереально фантастическим. Впрочем, если удобнее…
— Ладно. — СЧХ принялся указательным и большим пальцами правой руки разглаживать щётку усов. — Предположим, верю. Хотя всё это… — Он махнул рукой. — Теперь хочу услышать ответ на второй вопрос: кто вы? Те, кто охраняет эти так называемые объекты?
— Тогда наберитесь ещё раз терпения. Потому как начать придётся с мохэ.
Донченко прислушался, тихо матюкнулся.
— Ну, вот и всё. — Опер, прикрыв рукой электронный циферблат, уточнил время. — Они захватили лагерь. — Его рука непроизвольно потянулась к кобуре, проверяя наличие оружия.
— Может, рискнём? — майор в темноте коснулся локтя опера.
— Именно этого от нас и ждут. Уверены, что мы недалеко. Потому такой шум и устроили. Слышишь, в голос разговаривают. И бьют их специально для нас. Ждут ответных действий. — Опер спрятал руку под куртку, надавил на кнопку электронных часов. Циферблат загорелся, показав цифры времени. — Ничего, мужики крепкие, потерпят. Синяки даже украшают.
Однако Рыбаков расслышал в спокойном голосе оперативника нотки неуверенности.
— Что-то идёт не так?
Лёха придвинулся ближе к майору.
— Слишком уверены в себе ребятки. Это хреново. Очень хреново, — едва слышно принялся рассуждать Донченко. — А ещё более хреново то, что они активизировались по собственной инициативе. Узнав о том, что база в Благовещенске ликвидирована.
— А в чём разница, что начали действовать самостоятельно, а не по указанию? — послышался из-за спины майора обеспокоенный, приглушённый голос Савицкого.
— Во многом. Если не во всём. — Донченко натянул рукав куртки на часы, пряча под материю циферблат. — Контрактник — существо подневольное. Выполняет только ту работу, за которую платят. Любая инициатива не приветствуется хозяевами. И не оплачивается.
— Ну?..
— Баранки гну! Базу в Благовещенске ликвидировали два часа назад. А лагерь захватили спустя полтора часа. Если хотели надавить на нас, почему ждали? — Лёшка нащупал в кармашке рюкзака фляжку с водой, извлёк её, открыл, сделал пару глотков.
— И каков, думаешь, ответ? — еле слышно поинтересовался Сашка.
— Приказ о захвате лагеря к ним поступил не из Блага. Звонок с базы сделали не в лагерь, как думал Викторович, а совсем в другое место. Где всё просчитали и только после приняли решение о захвате заложников.
— Ну, это и так понятно, — прошептал Рыбаков. — Их курирует кто-то в Москве. Щетинин говорил же…
— Ты что, не понимаешь? — тут же зло парировал Лёшка. Его бесило, что Сашка не «догоняет» таких простых вещей. — Они уже сломали все щетининские планы. Никакого приказа в двенадцать не поступит! И никто с Гилюя отзывать «бритоголовых» не станет. Так что застряли мы тут, как…
— Откуда и когда мохэ появились в наших краях — трудно сказать. — Рука старика остановила реплику Щетинина. — По официальным сведениям, мохэ заселяли данный район в IV–VI веках нашей эры. Но на самом деле они осваивали эти края ещё до Рождества Христова. И не просто осваивали, а с определённой целью.
— Археологические раскопки говорят о первоначальной дате, — возразил подполковник.
Матвей Харитонович покачал головой.
— Предположим, сгорела деревня. В которой один дом был построен двести лет назад. А другой — пятьдесят. Приехали эксперты. И осмотрели останки только одного дома. Того, что простоял всего пятьдесят годков. И написали в отчёте: деревне всего полсотни лет. Правы они?
— Нет, конечно. Нужно всё селение исследовать.
— Именно! Вот и в нашем случае мы уже сделали выводы по нескольким найденным городищам. А ведь полная история мохэ ещё не написана. Она лишь чуть приоткрыта. А начало никто до сих пор не прочёл.
— А по какой причине решили, будто они пришли с определённой целью?
— Простая житейская логика. Спустись мохэ ниже километров на тысячу, что для племени кочевников — ерунда, и сидели бы в тепле и уюте, близ богатых рыбой рек и забитых мясом лесов. Ан нет, задержались! Зимой — под минус сорок, а летом — нестерпимая жара. И задержались не на год. На века.
Старик замолчал.
— По твоей логике выходит, задержались с одной целью: охранять объекты? — не выдержал паузы СЧХ.
— Не просто охранять. Сделать всё для того, чтобы те не попали в руки глупых людишек.
— То есть они знали о предназначении объектов?
— Скажем так: имели представление.
Сергей почесал правую щеку, которую недавно укусил комар.
— Слушай, дед, что ты мне тут фантастику рассказываешь? Тоже мне, Ефремов с Гаррисоном.
— Хотите — верьте, хотите — нет. Право выбора за вами. Хотя помню себя: тоже в первый раз повёл себя подобным образом. — Матвей Харитонович никак эмоционально не отреагировал на злую шутку следователя. — Кстати, о мохэ я впервые услышал на зоне. Ты был прав, когда заметил, что я сел за дело. В шестьдесят первом. За грабёж. — Именно в том году, механически отметил СЧХ, когда Колодников вышел в первую экспедицию на Граматуху. — Продовольственный магазин с дружками взломали. Есть хотелось — спасу не было. Мать умерла, отец на фронте сгинул. А что на бабкину пенсию купишь? Вот и пошёл на дело… Сидел со мной один неадекватный человек. Попал за политику. Свойство у него одно имелось. Очень любопытное свойство. Когда смотрел на тебя, будто душу вынимал изнутри. И как бы ты ни сопротивлялся, а понимал: врать бессмысленно. Всю твою нутрянку видел насквозь. И не хочешь, а говоришь правду. Странно, а? Только еще и страшно. Будто тебя накачали специальной сывороткой.
— Гипноз?
— Любой гипноз, в сравнении с его даром, шарлатанство. Мужик именно подчинял себе. Молча. Как бы незаметно. Вроде просто общается с тобой или смотрит — а язык немеет. И в горле сушит. Точно помню.
— И за что его посадили?
— Работал на радио. В один прекрасный день, как говорят в таких случаях, кто-то из районных чиновников должен был сделать доклад о том, как в его районе всё хорошо и замечательно с заготовкой мяса и молока. А этот, которого потом посадили, во время доклада сел напротив партийного чинуши. Вся заготовленная речь, естественно, псу под хвост. Докладчик такое выдал в эфир… Ну а мужика — к нам. За вредительство. Мол, сломал дорогостоящее оборудование. Кстати, на зоне его все побаивались. Считали заговорённым. Пальцем не трогали. А через два года его перевели в другой лагерь. Или в другое ведомство, что скорее всего.