Пропавшая экспедиция
Шрифт:
— Какую позицию занял Терёхин?
— Для нас его позиция и так была ясна. Но главное заключалось не в том, а как, какими методами Терёхин защищал свою точку зрения. А сие было полным паскудством. Даже по тем меркам. Да только не учёл он напористости Борисовича. Плюс Ельцову помогла внешняя обстановка. Брежнев только пришёл к власти. Молодой, энергичный, подавай новые грандиозные проекты, которые бы затмили сталинские и хрущёвские. Так что Глеб Борисович с Зейской ГЭС как раз пришёлся ко двору и ко времени. Хотя при всём моём негативном отношении к Терёхину следует отдать тому должное. В некоторых деталях он оказался пророком. К примеру, когда утверждал, что в связи с появлением водохранилища изменится и уровень грунтовых вод, что неизменно приведёт к заболачиванию и без того болотистой сельскохозяйственной местности. Фактически так оно и произошло. Или ещё. Терёхин предупреждал правительство о том, что перед тем как возводить плотину, следует сначала создать очистительные сооружения в таких населённых пунктах, как Тында, Верхнезейск, Бамнак, Горный, для того чтобы после не загрязнять будущее «море» постоянными отходами, которое и без того будет грязным от остатков гниющей древесины. Прав был? Прав. Хотя в сравнении с тем эффектом, который выдала Зейская, все эти разговоры остались беспочвенны.
— Вы сказали: предупреждал правительство. Терёхин был вхож в Кабинет министров?
— Берите выше. — Указательный палец Шонина устремился в потолок. — Леонид Филатович знался со многими членами ЦК, и даже с самим товарищем Сусловым.
— И тем не менее проиграл Ельцову?
— За скорейший ввод в действие Зейской ГЭС встал сам Леонид Ильич. Это и решило дело.
— Не припомните, какие годы были наиболее тяжёлыми во взаимоотношениях между Ельцовым и Терёхиным?
— Конец шестидесятых — начало семидесятых. Пик — семьдесят первый. Терёхин хотел поставить вопрос в ЦК о приостановке досрочного ввода ГЭС. Обещал предоставить аргументацию. Нервничал. Писал письма, делал звонки. Словом, поднял широкую волну. А на само заседание неожиданно для всех не явился. Заболел. Вообще странная история. Непонятная.
Щетинин припомнил присланную информацию из Хабаровска и сопоставил факты.
— Заседание ЦК должно было состояться в апреле семьдесят первого?
— Кажется, да. Точно помню, весной, а вот месяц…
Генерал сделал глубокий глоток, вторично скрыв эмоции: оно и понятно, почему не явился Терёхин на заседание ЦК. Ему не с чем было идти. Потому как он не дождался Колодникова, умершего во время перелёта.
СЧХ усмехнулся, когда Матвей Харитонович открыл своим ключом дверь и жестом пригласил подполковника первым войти в дом.
Одноэтажная деревянная изба, к которой их привезли на рассвете, ничем не выделялась из сотен таких же крепких, срубленных из сосны и берёзы строений, вытянувшихся вдоль центральной улицы города Зеи, до сих пор носящей имя вождя мирового пролетариата.
Перед калиткой Щетинин осмотрелся. Одноэтажные домики по Ленина стояли только с одной стороны, с той, что была ближе к реке. С противоположной стороны от трассы расположились деревянный Дом культуры и небольшой парк. В некоторых дворах к этому часу проснулись петухи, и теперь звонкие позывные летели по улице со всех сторон, вперемешку с собачьим лаем.
— Прямо как в деревне. — Щетинин кивнул на камень в центре парка: — В память о начале строительства ГЭС?
— Точно. Заложили в день перекрытия Зеи. — Старик хлопнул ладонью по калитке, распахивая её. — Милости просим.
— Самое плебейское состояние — просить милость, — едко заметил Сергей и прошёл во двор.
Осторожно осмотрелся. Собаки, как ни удивительно, во дворе не наблюдалось. Щетинин, по прошлым приездам в северный город, знал, в Зее лучшей сигнализацией и сторожами являлись именно псы. Их тут разводили чуть ли не все. И в основном неприхотливых к погодным условиям лаек.
Пройдя в глубь двора по деревянному настилу и поднявшись на невысокое крылечко, подполковник, с секунду постояв перед входной дверью, чуть сместился в сторону, разрешая старику и дальше проявлять инициативу. Ключ щёлкнул в замке, дверь послушно распахнулась.
Едва СЧХ вошёл в дом, точнее, на летнюю террасу, или как её называли дальневосточники, в «сенца», как дверь, ведущая в дом, тоже открылась и на пороге в сумрачном свете проявился силуэт до этой минуты незнакомого Щетинину, пожилого, полного мужчины, в майке и спортивных брюках. На лице хозяина дома светилась лёгкая улыбка.
— Добрый день, Сергей Викторович, — сильным, слегка простуженным голосом проговорил толстячок, протягивая руку. — Не удивлены?
— Нисколько, Юрий Николаевич, — отозвался СЧХ и, не откликаясь на рукопожатие, с силой придвинул к себе первый попавшийся стул. — Наконец-то я вас лицезрею живьём, товарищ декан!
Утренний, холодный туман покрыл собой русло Гилюя, особенно сгустившись в том месте, где расположился лагерь. Видимость стала практически нулевой. Чем и воспользовался Донченко. Бесшумно покинув базу, он ушёл, как сообщил Рыбакову и Савицкому, в разведку.
Через сорок минут Лёха вернулся в нервно-возбуждённом состоянии. Притянув головы майора и пенсионера ближе к земле, опер прошептал:
— Лагерь на ушах. Пропала Вика. И Леший. Урод! Видимо, у него опять в яйцах засвербило.
— Что значит «засвербило»? — вскинулся Сашка. — Он что…
— Тихо! — опер прижал майора к земле. — Твоя сестра сбежала. Скорее всего через реку сиганула. Помните, два всплеска прозвучало? А он кинулся вслед за ней.
— Сука! — майор потянулся за оружием.
— Не спеши! — Донченко сжал кисть руки Рыбакова. — С девчонкой пока всё в порядке. Если бы что произошло — мы бы услышали. Здесь на рассвете такая проходимость звука… А с того берега только тишина. Но это пока. Скорее всего спряталась. С одной стороны, это хорошо, с другой — хреново. Долго не высидит: выдаст себя. Те же комары жизни не дадут. А Леший терпеливый. Так что выход один: шумнуть, чтобы привлечь его внимание. Тогда ему будет не до девчонки. — Сашка вытянул пистолет, но Донченко перехватил руку майора.
— Со всеми не справиться. Пупок развяжется. — Донченко продолжал с силой сжимать руку Рыбакова. — Поступим так. Впереди пост, в сорока метрах. Там сейчас один боец. Я его отключу. — Почувствовав неодобрение со стороны присутствующих, опер добавил: — Обездвижу, потом вколю снотворное. Действует моментально. После освобожу мужиков для равенства сил. — Майор хотел было возразить, но Лёшка ещё сильнее сжал Сашкину кисть. — Мне одному проще работать. Ты мне только помешаешь. Как освобожу мужиков, дам знать. А теперь обоим сидеть, как мыши. Надеюсь, в суматохе не станут шарить по кустам. Но если что, — опер отпустил руку майора, — применяй оружие. На поражение. Теперь не до предупреждений. Тут кто кого… Спрятать бы вас куда подале, да что уж теперь… К тому же хрен их знает, где они ещё посты расставили. Напоретесь на них — и вся комбинация в… — Лёшка извлёк из кармана мобильный телефон. — Как услышите что нехорошее — дави на «семёрку». И ничего не говори. Это связь со Щетининым. Сигнал, что нам «опа».