Пропавшая экспедиция
Шрифт:
— Не знаю, — спокойно отозвался декан. — Я свою жизнь положил на одно — сохранить объект и максимально оградить его от грязи. Пока у меня это получалось. Надеюсь, у тех, кто придёт вслед за мной, тоже получится.
— У вас кто-то скурвился? — неожиданно поинтересовался Савицкий, бросив взгляд в сторону реки: оттуда чётко слышался рёв мощного дизельного двигателя.
— Да.
— Ты его вычислил?
— И да, и нет. — Декан сорвал травинку, покрутил ею перед глазами. — Змея оказалась о трёх головах и двух хвостах. И до одной головы мне не добраться.
Милицейский глиссер, прошуршав дюралевым днищем по гальке, пристроился рядом с лодкой
СЧХ первым спрыгнул на берег и, бросив короткий взгляд на расположившихся под надзором охраны, невдалеке от берега, Савицкого и Ельцова, тут же направился к стоящим невдалеке двум контрактникам. Вслед за подполковником судно покинули трое сотрудников Зейского УВД, вооружённые короткоствольными автоматами.
Щетинин на глаз определил командира:
— Ты главный?
— Предположим.
— Предполагать будешь на бабе, и то, если та даст. Выводи на свет божий моего майора.
— Понятия не имею, о чём речь.
СЧХ покачал головой, как бы сомневаясь в словах наёмника, после чего громко, так, чтобы слышали все, произнёс:
— А мне, Сват, говорили, ты умный. Выходит, ошибались в тебе, Герман Викторович. Что ж, тогда слушай меня внимательно, капитан. Первое. Твой заказчик у нас. И он тебя сдал. Не веришь? — Щетинин заметил ухмылку на лице контрактника. — Терёхин так и сказал, что сразу не поверишь. Но суть не в этом. Второе. Связь мы тебе обрезали. Всю. А потому, Гризли, слышишь, — СЧХ повысил голос ещё сильнее, — не старайся. Не трать силы. Всё одно ни с кем не свяжешься. Третье, Сват. На «вертушку» не рассчитывай. Её не будет. А теперь условия договора. — Щетинин выставил указательный палец в сторону наёмника. — Пока договора. Сейчас ты тихо и мирно отпускаешь всех моих людей и мы покидаем лагерь. Все, до единого. Вы возвращаетесь в Зею. Самолёт через четыре часа. Места для вас забронированы. В благовещенском аэропорту вам передадут билеты на московский рейс. До вылета сидите в аэропорту. Это самый идеальный вариант исхода.
Ухмылка всё ещё занимала место на лице наёмника.
— А если нас не устраивает такой договор?
— Что ж, есть второй вариант.
Теперь ухмылка Свата стала ещё наглее. СЧХ это заметил. И тут же отреагировал на неё.
— Напрасно думаешь, будто тебя отмажут. Для начала я начну крутить дела по убитому следователю и нападению на трассе — для затравки. Чтобы засветились ваши фамилии. А потом сделаю то, чего от меня никто не ждёт. В том числе и ваши хозяева. Выкладываю по степени исполнения. Сначала мы вас арестуем за оказание сопротивления органам. Которые прибыли на место уголовного преступления. В лагерь, который вы захватили с целью группового изнасилования Рыбаковой В. В. Далее, в ходе расследования выяснится, что это был не единственный эпизод и что подобного рода фактов вашего, мягко говоря, аморального поведения имелось как минимум, два. Первый эпизод будет связан с супругой хорошо вам известного профессора Урманского. Причём замечу: в связи с тем, что вы её прятали у себя, на базе, попытка оказалась удачной. И групповой! После чего вы применили насильственные действия по отношению к студентке третьего курса одного из высших учебных заведений города Благовещенска. Что она и подтвердит. В том числе и в суде.
— Ты что, подполковник, — ухмылка мгновенно слетела с лица солдата, — сбрендил? Мы никого не трогали! Ни жену Урманского, ни какую-то там студентку!
— А по документам насиловали, и неоднократно. — СЧХ смотрел прямо в глаза наёмника. Не моргая. — Твоя «крыша» просто офигеет, когда всё это всплывёт в средствах массовой информации. А оно всплывёт. С вашими фото на первой полосе. Обещаю! Как сам понимаешь, «крыша» руки марать не станет. Себе дороже. Ты забыл, Сват: здесь моя территория. А нужно было об этом помнить, когда начинал беспредел. И вот каков мой сказ: если ты сейчас не отпустишь моих людей, всех, без исключения, то я свои слова выполню именно в том порядке, как только что расписал. Мало того: судить вас будут не в Москве, а здесь, по месту. И срок мотать будете неподалёку, под моим надзором. Поодиночке. И не на «красной зоне». Как тебе и твоим ребяткам перспектива опетушиться?
— А не слишком ли самоуверен, подполковник?
— В меру. — СЧХ сплюнул себе под ноги. — После тех материалов, что предоставлю, а я подкину убойные бумаги, от вас не то, что откажутся. О вас просто забудут.
— А как же закон?
— А как девчонка и твой подчинённый? Ведь ты позволил ему над ней надругаться? И о законе в тот момент не думал. А думал о вонючих баксах, которые тебе пообещали. Вот и я возьму с тебя пример и тоже забуду на время о законе. Кстати, предупреждаю: лагерь покинете без Лешего.
— Не понял…
— А тут и понимать нечего, — Щетинин развёл руками. — Тайга. Болота. Дикая местность.
Сват, провоцируя, дёрнулся, но СЧХ никак не отреагировал на его телодвижение. Так же спокойно, монотонным голосом продолжал вещать:
— Леший хотел найти приключения на свой зад, он их нашёл. А тебе совет: не вздумай наделать дополнительных глупостей. Они тех денег, что вам обещали, не стоят. Тем более и деньги уже получать не с кого. Так что думай, командир. Времени тебе десять минут.
Щетинин резко развернулся, махнул Санатову рукой: мол, будь наготове, а сам прошёл к Савицкому и декану.
— Ну, что, Юрий Николаевич, помешал я вам? А не захотели взять с собой…
— О Свате дядька сообщил?
— Ага.
— М-да, — Ельцов долгим взглядом в спину проводил командира «партизан», — одно теля двух маток сосало. Молодец.
— Да нет, — СЧХ присел на корточки, спиной к лагерю, и заговорил так, чтобы его не услышали наёмники, — это не он молодец. Вы играли свою комбинацию. С вами играли свою. И кто выиграл, честно скажу, не знаю. — Серёга подхватил горсть мелких камешков, принялся их пересыпать с ладони в ладонь. — Час назад дядьке был сделан звонок. Из нашего Белого дома. Предупредили, чтобы дальше не лез. Иначе будут большие неприятности. Так что дело выходит на новый уровень. На такой, где вам помочь мы будем уже не в состоянии. Так что простите, Юрий Николаевич, но на этом…
— Серёжа, — ладонь декана легла на руку подполковника, — это именно то, чего мы и добивались. Чтобы зашевелились те, кто таился до сих пор, кто занимает очень высокие посты в государстве и кто вступил в контакт с нашим противником. Мы свою работу сделали. В Москве будут работать другие люди. — Декан устало вскинул голову, прищурившись, посмотрел на небо. — Теперь можно и домой.
Щетинин тоже вскинул голову, но не в небо, а в сторону склона: сверху сначала послышался шорох, а через несколько секунд выросла знакомая фигура майора Рыбакова. Потирая кисти рук, на которых чётко виднелись следы от верёвок, Сашка, улыбнулся:
— Умеют, гады, вязать. Надо бы у них поучиться.
Часть пятая
Гилюй
Мишка уверенно положил руку на Викину талию. Та в ответ прижалась к любимому. СЧХ, увидев эту картину, хмыкнул, но промолчал.
К вечеру похолодало. И хоть костёр горел во всю, жар обжигал только лицо, грудь и колени. Даже куртка не спасала спину от холода. Ельцов подбросил сосновую ветку в кострище. Хвоя, будто сухой порох, мгновенно вспыхнула, озарив лица сидящих вкруг костра людей.