Пропавшая экспедиция

Зуев Ярослав Викторович

– Кое-что есть, - поколебавшись, отвечал полковник.

– И что же это, милейший?

– Одну минуту...
– нагнувшись за стареньким, видавшим виды ранцем, прихваченным с собой и, до поры до времени, дремавшим у его ног, сэр Перси отщелкнул замки, пошарил внутри, извлек некую завернутую в тряпицу вещицу вытянутой формы, размером с подзорную трубу. Развязал узлы и, наконец, продемонстрировал аудитории в протянутой ладони. Сидевшие в первых рядах сумели хорошо разглядеть странный предмет, нечто вроде маршальского жезла с изящным витым скипетром на одном конце. Другой конец безделушки представлял собой короткий трехгранный клинок, скорее тупой, нежели отточенный. Посередине вещицы имелась рукоять, каждая деталь была весьма искусно выкована из странного белого металла. Или, с не меньшим тщанием и мастерством, вырезана из какого-то диковинного минерала, например, редкой породы белого, отшлифованного на совесть мрамора. Какой бы материал не

был использован, чтобы изготовить вещицу, он излучал странное, неземное свечение, словно обладал качествами люминофора, то есть, умел впитывать солнечную энергию, чтобы потом медленно возвращать ее окружающему пространству. Самое невероятное выпало рассмотреть тем из зрителей, кто находился к полковнику ближе всех. В месте, где трехгранное лезвие было шире всего, плавно переходя в подобие эфеса, внутри материала, будто комар в капле янтаря, плавал раскрытый человеческий глаз. Или настоящий, или копия, выполненная столь безукоризненно, чтобы ее нельзя было отличить от оригинала. Подавшись вперед, Председательствующий выпустил из кулака молоток и разинул рот в сильнейшем недоумении. А, когда глаз неожиданно подмигнул ему, захлопнул челюсть и, отшатнувшись, тяжело опустился на стул.

– Что это, сэр?
– спросил он хрипло, сглотнув густую слюну. Прежде ему никогда не приходилось видеть ничего подобного.

– Перед вами, дамы и господа, одна из самых важных святынь Огненноголовых Хранителей, доставшаяся им от далеких предков и из поколения в поколения служившая священным символом всему племени, - торжественно провозгласил Офсет.

– Тотем?!
– ахнул догадливый корреспондент "Sunday Age".

– Да, пожалуй, его можно назвать и так...

– Как же, в таком случае, вам удалось завладеть подобной ценностью?
– удивился Председательствующий.

– Он ее похитил, - на пол аудитории прошипел профессор Чванс.
– Умыкнул и улизнул, вне сомнений...

Соседи Чванса глумливо захихикали.

– Я получил это сокровище в дар от Совета старейшин незадолго перед тем, как покинул искусственный остров Огненноголовых.

– В дар?! Но почему?!

– Не помню, говорил ли я вам об этом, - сэр Перси замешкался.
– Дело в том, что старейшины посчитали меня Избранным...

– Кем-кем?!
– переспросил Чванс.

– Избранным, - спокойно и с достоинством повторил сэр Перси.
– И я не вижу в этом ничего потешного, Чванс. Люди вроде вас, совершенно необоснованно воображающие себя венцом эволюции, относятся к любым туземцам свысока, полагая их существами низшего сорта, не слишком-то далеко ушедшими от макак. Знаете, Чванс, вам крупно повезло, что вы проторчали в Лондоне всю жизнь, ни разу не побывав ни в одном путешествии. Подобные вам чванливые, самонадеянные индюки, презирающие обычаи и традиции аборигенов, отправляясь в дальние страны, слишком часто хватаются за Ремингтоны по любому поводу или без оного, а потом еще удивляются и визжат, когда кончают дни в котле, где туземцы готовят себе похлебку...

– Сэр Перси, я бы вас попросил!
– вмешался Председательствующий.

– Прошу прощения, сэр, - полковник чисто по-военному щелкнул каблуками, - я лишь хотел дать понять, что залогом успеха всех моих экспедиций, а я проделал по джунглям немало миль, было искреннее уважение ко всем без исключения аборигенам, которых мне случалось повстречать. И не было случая, сэр, когда бы мне заплатили злом за добро. Так вышло и в бассейне реки Маморе, когда нам удалось расположить к себе Огненноголовых, и, постепенно, из враждебного, отношение к нам стало самым дружеским. Во многом, этому послужил успех, которого я добился, когда мне посчастливилось пресечь эпидемию малярии, свирепствовавшей в племени, когда мы только прибыли, и уже выкосившей население нескольких крупных плавающих островов. При нас имелся приличный запас медикаментов, мне было не лень тащить их на горбу, поскольку, из опыта своих прежних путешествий по Азии я предвидел, что мы можем столкнуться с подобной задачей, и заранее побеспокоился о том, чтобы иметь возможность ее разрешить. И, поверьте, если бы не услуга, оказанная нами Огненноголовым Стражам, не видать бы мне Белой пирамиды, как собственных ушей. Хотя, добавлю, что далеко не только это подвигло Старейшин преподнести мне в дар свою святыню...

– Да таких "святынь" в пограничных селениях должно быть дают по дюжине за пол шиллинга!
– крикнул с места Чванс, вне себя от выволочки, устроенной ему полковником.
– Экая невидаль, кусок белого стекла. Я вам в любой туземной лавке сотню таких чепуховых безделушек найду...

– Вы заблуждаетесь, Чванс!
– закипая, проскрежетал сэр Перси.
– Крепко заблуждаетесь!

– Простите, полковник, у меня вопрос!
– поднял руку преподаватель истории из Лидса.
– Вы сказали, было что-то еще, подвигнувшее старейшин сделать вам столь ценный подарок! Что именно, хотелось бы узнать?!

Сэр Перси, кивнув, взял себя в руки.

– Помните, я говорил вам,

с каким трепетом Огненноголовые Стражи относятся к Колыбели Всего, которую, как они свято верят, им назначено охранять от чужеземцев? Вообще, от любых незваных гостей, кем бы они ни были. Ну так вот, сэр, едва услыхав это, я сказал себе: тут явно кроется какая-то великая тайна. И поклялся, что расшибусь в лепешку, лишь бы ее разгадать. Ну и начал наводить справки, выведывая у старейшин подробности по ходу долгих доверительных бесед, а мы провели за ними немало времени. И, кое-что мне посчастливилось выяснить, сэр. Я перескажу вам это вкратце, думаю, мы узнали бы все подробности, если бы к делу подключились шумерологи, опытные дешифровщики шумерских глиняных табличек, им бы не составило труда перевели клинописные тексты, скопированные индейцами на деревянные дощечки, о которых я рассказал...

– Держи карман шире!
– процедил доктор Чванс.

– Ведь они содержат космогонические мифы, сложенные далекими предками Огненноголовых, явившимися в Амазонию издалека, - закончил полковник.
– Крепись, - бросил он себе мысленно, старательно избегая смотреть на Чванса.
– Негодяй лезет из кожи вон, чтобы тебя спровоцировать. Не поддавайся, Перси!

– Полная чушь!
– ляпнул неугомонный Чванс.

– Прошу вас, сэр, не отвлекайтесь на него!
– взмолился преподаватель истории из Лидса, словно прочтя мысли полковника, а, заодно, нажив себе в лице Чванса смертельного врага со всеми вытекающими последствиями для научной карьеры. Отныне он мог смело поставить на ней жирный такой крест.

– Итак, вот что я разузнал, - сказал сэр Перси, ответив отважному преподавателю из Лидса коротким поклоном.
– Старейшины рассказали мне в частности, что их предки прибыли издалека, из-за Большой Воды, которую они переплыли не без труда за много-много дней. До переселения пращуры Огненноголовых проживали в устье другой реки, даже двух больших рек, они, как и Амазонка, текли с запада на восток. Пращуры Огненноголовых уже тогда умели плести искусственные острова из тростника, этому ремеслу их научили боги.

– Болотные арабы!!
– звонким от переполнявших ее эмоций голоском воскликнула Сара Болл.

– Что?!!
– едва не подавился Чванс.

– Эти две реки - Тигр и Евфрат, разве не ясно?!
– не оборачиваясь к Чвансу, добавила девушка.

– Ну, знаете ли!
– одутловатая физиономия профессора Голденвысера пошла свекольными пятнами.

– Старейшины не называли мне имен тех двух рек, что текли у них на прародине, мисс Болл, - сильно смутившись, сказал Офсет.
– Но поведали, что кроме самих Огненноголовых, в тех краях обитало много других племен, точно, как в Амазонии, и все они были дикими, свирепыми и очень кровожадными. Постоянно дрались друг с другом и убивали себе подобных, почем зря. Так продолжалось много столетий, пока боги, создавшие мир, не обратили внимание на людей. Увиденное сильно расстроило их, ибо человек оказался несовершенен, глуп, жесток и завистлив. И тогда они решили исправить это, научив людей уму-разуму. С этой целью они построили чудесный город-сад, где было все, что только пожелаешь, и тенистые аллеи, и журчащие фонтаны, сады, прекрасные дворцы и просторные уютные дома. И, что, пожалуй, важнее всего, библиотеки, учебные классы и мастерские, где предполагалось научить людей быть людьми.

– Эдем!!!
– выпалила Сара Болл, и профессор Чванс схватился за голову, будто испугался, что ее вот-вот разорвет на куски, как противопехотную мину.

– Первыми учениками богов стали пращуры Огненноголовых, и боги не нарадовались на них, ибо они оказались старательными и прилежными учениками.

– Да уж, чтобы застрять на уровне каменного века!
– поджал губы Голденвысер.

– Выучив пращуров Огненноголовых, боги снова удалились, поручив вчерашним ученикам сделать то же самое в отношении своих соседей, научив их математике и кораблевождению, мелиорации и садоводству, письму и учету, ну и чтить законы, разумеется, главным из которых была заповедь - не убий. Однако, либо из Огненноголовых получились никчемные учителя, либо сами боги не сумели образумить тех учеников, что достались Огненноголовым. Так или иначе, из затеи ничего не вышло, они не справились с поручением богов. То есть, у них были кое-какие успехи, да и трудились они, как пчелки, возводя плотины и роя оросительные каналы, но, дикари, окружавшие их, остались дикарями, вопреки всему. Сильнее всего прочего, их занимало искусство войны, поскольку они сообразили, что, будучи сильными, отожмут все необходимое у соседей, включая жизни. Пращурам Огненноголовых довелось несладко, никто больше не думал ни о какой учебе, их город взяли в осаду, и все шло к тому, что он скоро падет. Тогда, видя, что скоро наступит конец, и он будет ужасен, пращуры Огненноголовых взмолились богам, умоляя их вмешаться. И боги вмешались, но совсем не так, как надеялись пращуры Огненноголовых. Они больше не хотели иметь дело с людьми и удалились на край света, туда, где еще не ступала нога человека...