Пропавшая принцесса. Реальность
Шрифт:
Ему было стыдно, он досадовал на себя. Всякое желание драться с этим великаном у него пропало. Хуан присел на колоду для рубки дров стоявшую тут же и задумался. Мысли его сразу же вернулись к Королеве Лалатине. «Боже мой, о чём ты только думаешь?!» – сказал он самому себе.
У победы много отцов и лишь поражение сирота.
Эдгар распечатал конверт и быстро пробежал взглядом написанное, не поверил, перечитал ещё раз. Над ухом его захлопали крылья, и на его плечо опустился небольшой ястреб с серым невзрачным оперением. Не глядя на птицу, Эдгар взял кусочек мяса, лежавший перед ним на тарелке, и протянул его ястребу. Хищная птица, аккуратно, чтобы не задеть его пальцы взял угощение и принялся с аппетитом его заглатывать.
– Ты мне мешаешь! – хмурясь, сказал ястребу Эдгар.
Птица перешла, аккуратно переступая когтистыми лапами с плеча герцога на спинку его кресла
– Господин Герцог! – строго произнесла она, еле заметным кивком головы ответив на поклон Эдгара.
– Объясните мне что происходит в конце концов! – визгливо, почти выкрикнула она, сунув Эдгару под нос свою сухую руку для поцелуя, – сегодня на завтрак у нас был лишь хлеб и немного плохого вина! Как Вы смеете так заботиться о Вашем Короле и его матери!
– Ваше Величество, – галантно отвечал Эдгар, почтительно целуя руку регентши, – к моему великому сожалению, в столице ощущается острая нехватка продовольствия! Все мы сейчас вынуждены затянуть пояса!
Женщина вспыхнула, узкий, похожий на щель рот её приоткрылся и захлопнулась, словно мышеловка.
– Но…, пролепетала леди Гаверн растерянно.
– Ваше Величество, – продолжал Эдгар с очаровательной улыбкой, – но я всё же постараюсь помочь Вам всем чем смогу! Мы возьмём для Короля и Вашей милости продукты из наших неприкосновенных запасов! Прошу меня простить!
Эдгар поклонился и поспешил прочь от этой приставучей женщины, едва ли не перепрыгивая через три ступеньки. Леди Гаверн осталась стоять на лестнице с бледным, растерянным лицом. «Она всё отлично понимает!» – подумал Эдгар. Их дело было практически провалено, всё на что они рассчитывали не удалось осуществить. Даже блестящая победа над мятежницей не принесла им ровным счётом ничего! Эх если бы обеих Рейгарден удалось захватить в плен или убить, всё тогда было бы кончено! Но мятежница ускользнула. А что касается её старшей сестры, то по всей видимости её даже не было в лагере под Карсом. Если бы Лалатина пала в битве, мятежники объединились бы вокруг Вендис, как они делали это уже однажды. Но не неполный успех в битве под Карсом стал причиной их дальнейших неудач. Предательство Канцлера и деньги этих выродков ишвантов, вот то, что перевернуло доску, на которой у них с братом было очевидное преимущество! Ишванты! Мерзкие торгаши! Враги рода человеческого! Сколько не давишь их, они словно тараканы, тут же разводятся в другом месте. И везде тащат они за собой свои деньги! Когда они с братом вырезали всех их от реки до моря, Эдгару казалось, что эти выродки больше никогда уже не будут создавать им проблемы. Но они опять здесь! И самое главное здесь их деньги! Деньги, на которые Лалатина Рейгарден возродила свою армию. Армию, которая стала сильнее, чем когда-либо прежде. Перед тем как оказаться на улице, Эдгар хотел захватить с собой двух или трёх солдат, несмотря на подавление мятежа черни, в столице было неспокойно, но в караульном помещении никого не было. Эдгар прождал около десяти минут, потом плюнул и отправился во дворец Канцлера, в котором разместился его брат в одиночестве. Едва Эдгар вышел на площадь, его неприятно поразило поведение солдат. В городе вообще царил хаос и беспорядок, словно войска только что взяли его штурмом. Большие дома знати бессовестно разграблялись, двери были всюду распахнуты, из окон на брусчатку летели предметы мебели, солдаты тащили всё что могли унести. Большинство домов были пустые, их владельцы благоразумно оставили столицу, но из некоторых доносились женские крики и мольбы о помощи. Эдгар быстро продвигался вперёд, сжимая под плащом рукоять своего длинного меча. Он ловко лавировал, между разбитыми стульями и прочим хламом, стараясь не встречаться взглядом с солдатнёй, почти все из которых были пьяны и вряд ли в состоянии узнать одного из своих командиров. В городе творился полный бедлам. Когда Эдгар наконец ступил под сень канцлерского дома он испытал некоторое облегчение. Не то чтобы это пьяное быдло сильно его напугало, но всё же…
– Где мой брат! – спросил Эдгар, схватив за плечо неспешно тащившегося мимо слугу.
– Его милость в бани направились, – угрюмо отвечал тот.
Выругавшись про себя, Эдгар спустился вниз и прошёл через круглый дворик к низкому одноэтажному зданию, от которого поднимался пар, точно от загнанной лошади. Почти весь дворик дома канцлера перегораживала монструозная телега на таких огромных колёсах, что Эдгар даже удивился как её сюда затащили. Латники нагружали телегу всяким барахлом, который спешно выносили из дома.
– Что вы делаете олухи! – набросился на них младший Де Бош.
– Выполняем приказ его милости! – равнодушно ответствовал латник.
По лицу его было заметно, что он жаждет присоединиться к мародёрам на городских улицах. Эдгар оставил его в покое и пошёл разыскивать брата. У входа в термы стояли двое латников в кольчугах, с мечами на поясе. Пройдя мимо них, Эдгар толкнул низкую круглую дверь и оказался во власти жаркого, липкого пара. В этом пару слышался беззаботный женский смех, из него появлялись обнажённые девушки, молодые и прекрасные. Одна из них заметив Эдгара принялась разглядывать его, не мало не смущаясь своей наготы. Молодой герцог подумал, что ей, пожалуй, нечего стыдиться, стройная, смуглая, с гладкими бёдрами и крупной, красивой грудью, она напомнила ему изображение богини плодородия в языческих храмах. Её длинные, чёрные, чуть вьющиеся от влажности волосы ниспадали ей на грудь почти достигая бёдер. Эти волосы и были единственным её одеянием.
– Где герцог? – осведомился Эдгар, невольно покраснев под бесстыдным взглядом девушки.
В этот момент до них долетел взрыв женского смеха.
– Там, – равнодушно проговорила красавица, махнув рукой в направлении откуда раздавался плеск воды и радостный женский визг. Девица повернулась и скрылась в облаках пара бесстыдно покачивая крутыми бёдрами. Эдгар невольно уставился на её подтянутую, упругую попку. «Что за хрень здесь творится?!» – подумал он с раздражением. Эдгар двинулся вперёд и скоро наткнулся на огромный деревянный бассейн, в котором лениво возлежал его брат в окружении пяти или шести обнажённых девиц. Эдгар поискал глазами темноволосую и к своему облегчению не увидел её среди них.
– О! Эдгар! Присоединяйся к нам! – радушно предложил герцог, его покрытый шрамами могучий торс по грудь торчал из воды, от которой поднимался пар.
– Брат, что происходит? – спросил Эдгар, – ты знаешь, что творится на улицах?
– А что там творится? – равнодушно спросил герцог.
– Солдаты грабят дома!
– А это! Это я разрешил! – герцог зевнул, какая-то девица с белой точно снег кожей обвила руками его шею и попыталась поцеловать, но он грубо отпихнул её.
– Не лезь ко мне с поцелуями шлюха! Если хочешь что-то поцеловать, поцелуй мой член!
Схватив несчастную девушку за волосы, герцог погрузил её голову под воду на уровне своего паха. Тщетно девица билась пытаясь вырваться, она брыкалась, но ничего не могла сделать.
– Отпусти её, – холодно проговорил Эдгар, видя, что девица сейчас захлебнётся.
Остальные девушки испуганно сбились в кучу подальше от герцога, улыбки сползли с их лиц. Герцог выругался и отпустив волосы блондинки отшвырнул её от себя. Девушка, задыхаясь отплёвывалась, хватая воздух ртом словно рыба, выброшенная на берег.
– Пошли прочь шлюхи! – рявкнул герцог и девушки поспешно полезли из бадьи помогая своей едва только что не утопленной Де Бошем товарке, которая едва держалась на ногах. Герцог встал во весь свой немалый рост, вода текла по чёрной шерсти на его груди.
– Это я разрешил, – равнодушно повторил он, принимая поспешно поданное Эдгаром полотенце.
– Мы не платим им жалование три месяца! Надо же дать им хоть что-то!
– Но они грабят и насилуют! – возмутился Эдгар, – мне плевать на местных, но, если Лалатина подойдёт к городу, нам придётся отбиваться не только от её диких горцев снаружи, но и от ненавидящих нас жителей внутри городских стен!