Пропавшая
Шрифт:
— А ну, прекратить хныкать и себя жалеть! Взяла в руки и вперед пошла. Там уже все знают, раз прислали пропуск и деньги. Сейчас все оформлю, и все войдет в колею. В городе меня ждет братик. Ему сейчас хуже, чем мне. Кстати, нужно узнать, как пристроить его сюда же. Слышала, что есть подготовительный курс. Может быть туда?
Пока я решала собственные жалости, дошла до кабинета декана. Вошла без стука и направилась к девушке за столом. Представилась и попросила помочь в бытовом плане. Та откликнулась и протянула мне ключи и предписание на оформление гражданства. Я обрадовалась и еще и тем, что такие курсы для подготовки при университете были,
В комнату, предоставленную мне, уже как официальному гражданину государства, да ещё и служившую в ополчении, предоставили на меня одну. Правда она находилась на последнем этаже и была очень маленькой, зато со своим туалетом и крохотной душевой.
Карт притащил из склада мои вещи, а я занялась уборкой, так как комнатой явно давно не пользовались. Здесь вообще все было на самообслуживании, тем более что уж навыками бытовой магии владели все студенты. Я же пока лишь усиливала свои способности к уборке, то есть подогревала воду, быстро мыла и не уставала, как раньше. Потом мы в четыре руки закончили с уборкой, и я раскладывала свои вещи, а он сбегал в столовую и принес несколько сладких булочек и чайник с чашками. Где раздобыл, не знаю, но мы сели пить чай уже за полдень. Тут он выпытал у меня, где я была, как очутилась вновь здесь. Я ела и рассказывала о своем плене, о побеге, о старике-травнике и лечении дочки старосты, о столице порте Диких, о тамошней архитектуре, людях, законах, криминале. Как лечила молодого Ворона и как он спас меня при крушении. О нашем путешествии и нашем братании.
— Вот, теперь я не одна, как видишь, — прихлопнула по столу ладонью, — у меня есть младший братик Ворон и я хочу пристроить его на подготовительные курсы, а потом в университет. Он у меня умненький и смелый. А главное — у него доброе сердце и я его люблю.
— А как же я? — протянул, улыбаясь, Карт, хватая мою руку, — Я тоже славный и добрый. А меня ты любишь?
— Отстань, — шутливо хлопнула его по руке, — И не цапай меня без разрешения. Тебя тоже люблю, но ты мне не брат. А хотя хочешь им быть? — со смехом взглянула в его черные глаза.
— Нет, — дернулся тот, убирая руку, — Мне надо другое.
— И что же? — хихикнула я.
— Другое, — уклонился он, — потом, как-нибудь скажу. Не сейчас.
— Не сейчас, так не сейчас, — облегченно вздохнула я.
Я догадывалась, о чем он не хотел сейчас говорить, и мне не хотелось слышать его признания, так как ответить на них не могла. А видеть его возле себя уже привыкла. Он меня устраивал, как друг, помощник, ведь я уже поняла его и по учебе и по работе. Он умел подчиняться и делал это с удовольствием. Чем-то напоминал мне Клима. Тот тоже часто делал так, как мне было удобно, и даже предугадывал мои желания.
Я глубоко вздохнула, вспоминая свою жизнь в том, старом мире, где все было знакомо, где я уже, видимо, никогда не появлюсь. Теперь у меня был якорь в виде Ежина. Его не смогла бы бросить одного в неизвестном государстве, без поддержки, без родных. К тому же обязана ему, хотя понимала, что мы квиты, ведь ему как-то, и я помогла. Но пока в этом мире — его не брошу. Буду при нем всегда, пока он не скажет, что готов жить без моей опеки. Тогда посмотрим.
— Эй, — услышала голос Карта и увидела его щелчки пальцами перед лицом, — Чего замерла? Я уже второй раз к тебе обращаюсь. Ты тут будешь ночевать или в городе?
— Да-да, ты прав. А ты давай на свое место дежурного валяй, а то заметят и тебе влетит.
Он засмеялся, и мы вместе вышли из комнаты. Потом он проводил меня до ворот, подозвал экипаж, стоянка которых была недалеко, и помахал мне рукой.
— Жду завтра к утру. Не опаздывай. Первая лекция магическое лечение при боевых ранах.
Я засмеялась.
— Вот этого мне только и не хватало, — и залезла в повозку.
— Теперь к Ежину. Как он там без меня?
Глава 27
Парень весь извелся, ожидая меня. И когда появилась, бросился помогать раздеваться, и принимал кульки и пакеты. Я улыбалась и была довольна: Ежин меня ждал, и это было приятно, черт побери! Давно я не испытывала такого.
Сгрузив на стол сладкое, (зашла по пути в кондитерскую), начала хлопотать по сотворению чая.
— Ну, Лана, не томи, рассказывай, — зудел у меня под рукой мальчишка, толкаясь, перехватывая из рук то чайник, то чашки, — Что ты узнала про меня? Смогу ли поступать?
Я смеялась и хитро подмаргивала. Тот и вовсе извелся, даже обиделся. Заметив эту перемену в его лице смилостивилась.
— Ладно-ладно, садись. Все получилось. Есть такие курсы, только они без общежития. Пока, на полгода. И потом, когда поступишь, то получишь уже как студент. Завтра все конкретно разузнаю. А пока давай решать, как быть. Надо жить здесь, в этом пансионе и заплатить за полгода. А хватит ли денег? При том, что еще нужны письменные принадлежности, одежда, проезд, который тоже оплачивать и экипаж и паром. Здесь вам не будет скидок. Я, конечно, могу помогать, но моя стипендия, хоть и повысилась в связи с гражданством и службой в ополчении, но едва хватит мне самой. Нужно сдать все твои цацки, что получил от матери в банк под проценты и постараться жить на них. Это понятно?
Ежин внимательно выслушал меня и кивнул.
— Пока есть еще золото, — и он высыпал монеты на стол, но их уже было мало.
Потом вынул из кармана узелок, в котором были завернуты три кулона с драгоценными камнями и две броши.
— Как ты думаешь, — кивнул на них и потрогал пальцем камни, — Много ли дадут?
— Не знаю, — пожала плечами, — но раз мать надела на тебя, то рассчитывала, что если сможешь как-то устроиться, то сумма будет неплохой. По крайней мере, тебе должна надолго помогать.
Я тоже смотрела на украшения. У меня такого никогда не было, да и зачем. В нашем мире больше ценился ум и хорошее место работы, а цацки — это так, для глупых гусынь, с надутыми губами и задницами, у которых ни за душой, ни в голове ничего нет, только деньги, золото по местным меркам. Хотя и здесь такого дерьма хватало. Я все еще жила по каким-то своим законам, по земным что ли, но уже примеряя на себя этот мир и сравнивая их. А зря! Это был совсем другой, не похожий, попахивающий средневековьем, даже не боюсь этого слова, сказочный, что ли, с его королями и принцами, с магией и превращениями. А мне все кажется, вот сейчас закрою глаза и проснусь, и это мне только приснилось, даже, не смотря, на те чувства, которые я испытывала к Ежину, к Гуле, к принцу. Кстати он, оказывается, жив, я сразу поинтересовалась еще по прибытию в империю, и это меня порадовала. Знать, я выполнила свою задумку и не зря все эти дни провела на вражеской территории. Жаль, конечно, императрицу. Все же мать принца. Как-то это он перенес?