Пропавшее войско
Шрифт:
— Мост? — подхватил Тимасий. — А что, можно. Мы воткнем в землю шесты, по два сразу, свяжем их между собой, сделаем что-то вроде сходней и по мере продвижения будем снова вбивать шесты — до тех пор пока не окажемся на той стороне.
— Тогда вперед, — сказал Клеанор. — По моим расчетам, если нам удастся переправиться, дело сделано: за той горной цепью мы должны увидеть море.
— Или еще одну горную цепь, — охладил его пыл Агасий. — Горы обманчивы, ты не заметил?
— Говорю же: там море, — настаивал Клеанор.
—
Ксен молчал. Смотрел на поток и пытался понять.
— Мы должны выяснить, что это за река, — произнес он. — А наш проводник исчез, к сожалению.
— Мы снова начнем обсуждать историю с проводником? — вспылил Софос. — Все уже в прошлом, хватит!
— Давайте не будем кипятиться, — постарался успокоить их Тимасий.
Ксен продолжал:
— Это большая река, она имеет важное значение, наверняка у нее есть название, которое мы тоже знаем. Выяснив его, мы, вероятно, сможем достаточно точно определить, где находимся, и сообразить, в каком направлении идти дальше. В нашем положении, если сделаем ненужный крюк или потратим время и силы на строительство моста, это может погубить нас.
Агасий обхватил голову руками, словно пытался собраться с мыслями:
— Надо найти кого-то из местных, однако, чтобы он и на нашем языке говорил. Мне кажется, поблизости никого нет.
— Тогда строим мост, — заключил Ксантикл.
— Минутку, — перебил его Софос. — Посмотрите вон туда.
По берегу реки проходил местный житель с собакой и вязанкой дров на плечах.
— Скорее, а то уйдет! — закричал Агасий и, положив на землю копье и щит, опрометью бросился к человеку, появившемуся словно по волшебству. Остальные последовали за ним, и Ксену даже удалось обогнать Ксантикла: он пробежал там, где снег был менее глубоким.
Мужчина с вязанкой дров остановился и стал скорее с любопытством, чем со страхом, разглядывать чужестранцев, которые неслись навстречу словно безумные. Собака встревоженно залаяла, но не двинулась с места.
Ксен добрался первым и, задыхаясь, выпалил:
— Что это за река?
Собака снова залаяла. Человек покачал головой. Он не понимал.
— Как называется эта река? — закричал Тимасий, как только оказался рядом с Ксеном.
Агасий принялся размахивать руками, изображая поток, струящийся меж берегов:
— Река, понимаешь? Как называется эта проклятая река?
— Он не понимает; ты не видишь, что он не понимает? — проговорил Ксантикл.
Человек встрепенулся, словно сообразив, о чем его спрашивают.
— Ирван? Ирван кистеа? Пасе… Пасе.
— Пасе… — повторил Ксен. — Пасе… Это название. Пасе… ну конечно! Конечно! Это Фазис! Эта река — Фазис! Я знаю, где мы! Теперь уже не заблудимся. Не надо никакого моста: просто пойдем по берегу, и она приведет нас к морю и к прекрасному городу. Мы победили, друзья
Все начали радостно кричать и кидаться снегом, словно дети.
Только я не понимала.
Не понимала, почему река течет на восток, в сердце Персидской империи, в сторону, противоположную морю.
23
В ту ночь в палатке, обнявшись под бараньей шкурой, мы слушали шум реки, стремившейся вдаль. А в моей голове роились мысли и вопросы.
— Почему ты так уверен, что там, внизу, течет Фазис? И почему Фазис приведет нас к спасению?
Ксен, как и раньше, прижал меня к себе и рассказал чудесную историю:
— В здешних краях есть лишь одна большая река — Фазис. Я изучил звезды, у меня нет сомнений. Кроме того, слово, каким назвал ее этот человек — Пасе, — наверняка и есть ее настоящее название, от которого происходит наше. А еще Хирисоф тоже в это верит, он поддержал меня в намерении следовать по течению.
— Но она течет в направлении, противоположном тому, куда мы должны двигаться, — ответила я. — Если пойдем туда, окажемся в земле, еще более далекой и незнакомой, чем эта.
— Вода стремится в низину и к морю — следовательно, даже если сейчас река течет на восток, а не на запад, это лишь из-за особенностей местности. Потом она повернет, и двинется к морю, и впадет в него в том месте, где стоит город, в который много веков назад приплыл один из наших героев.
— Кто этот герой? И зачем он отправился в столь далекие края?
— Его звали Ясон, он был сыном царя. Царевича забрали из дворца еще совсем маленьким в ту ночь, когда его отца, Эсона, убил коварный Пелий, чтобы занять трон вместо брата. Ясона тайком воспитало чудесное существо, бесконечно мудрое, а став взрослым, юноша покинул горную пещеру, где вырос, и вернулся в родной город. Переправляясь через реку, он потерял сандалию и так, в одной, явился в царский дворец, до смерти перепугав дядю: оракул предсказал тому, что его свергнет и убьет человек в одной сандалии.
Тогда Пелий дал племяннику поручение, считавшееся в ту пору невозможным, дабы Ясон наверняка погиб во время его исполнения: привезти домой золотое руно — шкуру огромного волшебного барана, считавшуюся самым могущественным талисманом на Земле. Это сокровище находилось в Колхиде — стране на востоке, на самом краю Ойкумены, и его охранял огромный дракон, извергающий пламя из ноздрей.
Ясон принял вызов, собрал самых сильных греческих героев, построил первый в человеческой истории корабль, выдолбив его из ствола огромной сосны с горы Пелион, и двинулся в путь. Добравшись до Колхиды, явился к царю и попросил содействия, но помогла ему дочь последнего, прекрасная царевна Медея: она влюбилась в пришельца и поведала тайны, благодаря которым он сумел победить дракона и вернуться домой.