Пропавшие среди живых (сборник)
Шрифт:
— Нет, об этом я вам рассказывать не буду. Раз вы милиция, сами должны знать. А мне еще хорошую характеристику надо получить.
«Ну хорошую-то характеристику тебе и так не дадут», — подумал Игорь Васильевич с сожалением, вспомнив, как директриса сказала: «Неумеха».
— Люба, вы ведь вчера работали?
Гольцева кивнула.
— Этот парень вам знаком? — Корнилов показал ей фотографию Лыткина.
— Его Кошмариком зовут. Пьяница.
— А кто зовет?
— Да парни, с которыми он к нам ходит. И наши девчонки.
«Значит, официантки знают его хорошо. Только скрывали», — отметил Корнилов.
— А что за парни с ним ходят?
Люба пожала плечами.
— Такие же, как и он…
— Вам приходилось их обслуживать?
— Да. Я и вчера им подавала. Они Кошмарика ждали. Один клиент даже выходил встречать. Потом пришел, пошептались о чем-то. Позвали меня расплатиться. Даже коньяк не допили.
— А говорили о чем?
— Я не слышала. Только когда из-за стола поднялись, Хилый — это они одного так зовут, хотя он по виду и здоровяк, — сказал: «В эту тошниловку больше ни ногой…» — Она засмеялась: — Это он здорово про наше кафе — тошниловка!
— Люба, а кроме этого Хилого, кто еще бывал?
— Часто бывал тоненький такой парень. С усиками… Наверное, кавказец. А то все разные.
— Пили здорово?
— Еще как. Хилый, как придет, спрашивает: «Что пьем, мальчики?» Бывало, что ящиками шампанское заказывал.
— Они что, каждый день в кафе сидели?
— Нет. Иногда неделю не появлялись. А то каждый день торчат.
— А как вы думаете, они работают или учатся?
— Так они же шофера, Хилый и Кошмарик. Таксисты.
— Откуда вы знаете?
Люба пожала плечами.
— Так это, по-моему, у нас в кафе все знают. Да и так ясно. Разговоры-то все про одно: ездку сделал в аэропорт, пассажир деловой попался. А машину почему-то «лайкой» называли.
— Может быть, лайтой? — спросил Корнилов.
— Может быть, и так…
Когда Корнилов с Алабиным, побывав еще у двух официанток, вернулись в управление, Юрий Евгеньевич доложил, что Лыткин признал себя виновным в избиении гражданина Сосновского, а на вопросы, откуда у него деньги и техталон, отвечать отказался. Экспертиза показала, что на техталоне вытравлены прежние записи. Эксперты постараются их восстановить. Бугаеву поручено заняться вторым таксомоторным парком. Надо выяснить все про Лыткина…
— Ты, Юрий Евгеньевич, вызови Бугаева ко мне. Мы с Василием кое-чем разжились… Выяснили дружков этого Лыткина. Похоже, что один — тоже шофер. Некто Хилый. В «Звездных ночах» надо организовать дежурство. Марийкин улетел в Сочи?
— Да, Игорь Васильевич. Думаю, что денька за три он управится и начнет проверку в Сухуми. Установим заводские номера машин, которые продали эти два комиссионных магазина. И — на Горьковский автозавод.
— Позвони ему, — жестко сказал Корнилов, — и скажи, что на каждый магазин — сутки…
Белянчиков с сомнением покачал головой, но возражать на этот раз не стал.
Хотя многие доказывают, что доверяться интуиции нельзя, что надо опираться на факты, факты и только факты, что нельзя подпадать под влияние какой-то одной версии, да еще к тому же продиктованной интуицией, Корнилов своей интуиции доверял. А эта вера основывалась на опыте — интуиция подводила его редко. Но ведь и точный расчет иногда подводит.
— Юрий Евгеньевич, сейчас все зависит от того, как быстро мы разработаем версию «Лыткин». Даже лучше назвать ее версия «Кошмарик». Это его кличка. Символично, да? — он вздохнул и покачал головой. — Ну ладно. Это я к слову. Так вот, если версию «Кошмарик» взять за основу, если он причастен к хищениям автомашин, то все его дружки сейчас в панике. Во-первых, не сболтнет ли чего лишнего. Во-вторых, не нашли бы у него вещественные доказательства. А если найдут — не заинтересовались бы его друзьями… Логично?
Белянчиков кивнул:
— Судя по размаху, они ребята не дураки, должны учуять запах жареного.
— Вот, вот… Сейчас они насторожены, могут и наглупить, могут и вглухую уйти. По всему — надо бы обыск делать у Лыткина. Да ведь спугнем, а?
— Можем спугнуть, — согласился Юрий Евгеньевич.
— Ну что ж. Надо нам, как шеф говорит, свистать всех наверх. Тебе, Юрий Евгеньевич, взять второй парк на себя. И Бугаев с тобой, и все остальные. Здесь навалиться надо разом. Алабин пусть установит наблюдение за «Звездными ночами». Вместе с райотделом.
— А другие таксомоторные парки? — спросил Белянчиков.
— Другие отставить. Пока… А там посмотрим. Да, кстати, среди друзей, с которыми пил в кафе Кошмарик, один — здоровяк по кличке Хилый, другой — похож на кавказца. Худой, с усами…
— Хилый… — в раздумье произнес Юрий Евгеньевич. — Хилый? У тебя списки шоферов под рукой? — спросил он Корнилова.
Игорь Васильевич молча выдвинул ящик стола, достал серенькую папку и, торопясь, начал листать. Юрий Евгеньевич вскочил со стула и, перевесившись через стол, следил за бумагами.
— Стой, вот он, список, — наконец сказал он.
Они быстро пробежали его глазами и посмотрели друг на друга.
— Ты в рубашке родился, — вздохнул Белянчиков. — Вот тебе и Хилый. Хилков Евгений Степанович, второе таксомоторное предприятие, первый класс, работает с 1968 года.
5
Прошла еще неделя, прежде чем Корнилов смог выбраться к матери на Валаам.
На пирсе у Озерного вокзала царило веселое оживление. Люди толпились у трапов, сновали в поисках «своего» теплохода. Слышались переборы гитары, приветственные возгласы. Большинство отъезжающих — молодежь.