Пропавшие в Стране Страха
Шрифт:
Доктор разбудил Ника:
– Юноша, пора!
– А? Куда? – спросонья не понимал Ник.
– Сейчас тебя будут… – хотел предупредить Вик, но Страхов прикрикнул на него:
– Никаких разговоров! Сиди тут и отдыхай!
И увел Ника.
Усадил его в кресло, прикрепил ремни. Ник тут же окончательно проснулся. «Сейчас тебя будут…» – вспомнил он слова Вика. Что будут? Обследовать? А если – пытать? Очень уж у Вика был бледный вид.
– Учтите, я абсолютно здоров, – сказал Ник. – Так
– Мне лучше знать, зря или не зря! – ответил профессор.
И тут же Ника что-то кольнуло в бок.
– Вы что? Шутки дурацкие! – закричал Ник.
– Ага, – сказал профессор. – Болевой порог невысокий. А коэффициент страха?
И к руке Ника стала приближаться игла.
Ник задергался и завопил:
– Я жаловаться буду! Я папе расскажу, он вас тут всех в тюрьму посадит! Детей мучаете! Уберите вашу иголку! Садист!
Профессор невозмутимо улыбался. Игла остановилась в миллиметре от кожи Ника и стала подниматься.
Нику очень хотелось вытереть пот – он весь взмок за эту минуту. Но руки были связаны.
Потом наступила темнота.
– Включите свет! – тут же потребовал Ник. – Включите, я сказал! И прекращайте вообще!
– Боишься? – прохихикал профессор откуда-то сзади.
– Не боюсь, а просто… Неприятно!
Тут кто-то начал дышать в лицо.
– Уберите! Фашист! Гад! Убери! Убью дурака!
Ник, как с ним иногда случалось, в приступе ярости забыл все приличия. Да и как не забыть, если с тобой так обращаются?
Наконец появился свет.
– Все, все, успокойся, – сказал Страхов. – Теперь еще несколько вопросов…
– Ни на какие вопросы я отвечать не буду! Только с моим адвокатом! – Ник вспомнил, что во многих фильмах, которые он смотрел, несправедливо схваченный кем-то герой говорит именно так.
– У тебя есть адвокат? – засмеялся профессор.
– У папы есть! И даже несколько!
– Верю, верю. Но ответить придется. Потому что, пока не ответишь, я тебя не выпущу.
– Да? А знаете, как это называется?
– Как?
Ник рад бы сказать, но сам забыл. Всегда помнил, а сейчас забыл.
– Похищение детей по-английски. Ну, то есть на английском, – сказал он.
– Киднепинг?
– Точно. Киднепинг. Десять лет тюрьмы! – наугад сказал Ник. Он был уверен, что меньше за такое преступление давать нельзя.
– Какой же это киднепинг? Я разве вас украл? Вы сами сюда попали. По собственному желанию!
– Не по какому не по желанию, а случайно!
– Хорошо, пусть случайно. Хватит скандалить, Ник. Или ты отвечаешь на вопросы – или будешь сидеть связанный до завтра. И до послезавтра. Пока не образумишься. Понял?
Делать нечего, пришлось отвечать. Хорошо хоть, вопросы легкие. Все начинались со слов: «Боишься
Ответ у Ника на все был один: нет. И он не лукавил, он в самом деле не боялся ни землетрясений, ни войн, ни болезней, потому что считал их маловероятными в ближайшем будущем. По крайней мере в его жизни.
Профессор однообразно кивал и смотрел на экран.
И подытожил:
– Что ж, можно даже не выпускать крыса.
– Какого еще крыса? – насторожился Ник.
– Я же сказал: выпускать не будем. Ты чуть трусливее брата, тридцать восемь и восемь, но все-таки слишком близко к норме.
– Что?! Я трусливей? У вас программа какая-нибудь левая, не то показывает! Я сроду трусом не был! Вот попробуйте, напугайте чем-нибудь!
– Я уже пугал: страхом боли и темнотой.
– А вы еще попробуйте! Это я просто не выспался, сейчас ночь, между прочим. Вы попробуйте, попробуйте!
– Нет необходимости.
Страхов развязал его и повел в свой уютный кабинет, где дожидался Вик.
Тот вопросительно посмотрел на брата.
Ник поднял руку в победном приветствии:
– Все нормально! Только у него приборы неправильно показывают!
Он ждал, что Страхов возразит ему, и готов был вступить в спор, но профессор почему-то промолчал.
– А не пойти ли нам в сад? – предложил он.
Братья, конечно, согласились – где угодно находиться лучше, чем здесь, где пугают всякими глупостями и задают идиотские вопросы.
Признания доктора Страхова
В больничном саду было светло как днем. Хотя тут везде был день, несмотря на то, что братья попали сюда глубокой ночью. Наверное, в этом подземелье все по-своему, все наоборот.
Страхов повел их аллеей меж густых кустов, потом они свернули, потом доктор вдруг ускорил шаги, оглянулся и прошептал:
– За мной!
И ринулся в кусты.
Братья решили последовать за ним. Очень уж тут все запутано, без Страхова недолго и заблудиться. К тому же он скомандовал не приказным тоном, а как-то заговорщицки – как своим.
Вскоре они оказались на небольшой укромной полянке.
Страхов отдышался, сел на траву и…
И заплакал!
Это было самое неожиданное.
Взрослый человек, доктор, сидит и плачет, утирая глаза платком.
Поплакав, Страхов высморкался и сказал:
– Ну вот, теперь можно пообщаться нормально и спокойно. Здесь никто не подслушивает и не подсматривает.
– А там? – спросил Вик.
– Там – постоянно. У меня в кабинете камеры и микрофоны. В палатах тоже. БГ следит за всем, что происходит.