Пропавшие в Стране Страха
Шрифт:
Ник пробирается к брату. Очень важный разговор
Боюпы были в восторге: они и до этого держали оружие в руках, но именно только держали, упражняясь на скорость сборки и разборки АКМ (автомат Калашникова модернизированный). Это в армии традиционно самое популярное занятие с оружием. Сержант, которого прислали для инструктажа, продемонстрировал несколько раз, как это делается, попутно объясняя, как называется каждая деталь.
– Все понятно? – спросил он.
– Никак нет! – ответил Мишка, не утративший привычки задумываться
– Что тебе непонятно?
– Непонятно – зачем?
– Что зачем?
– Разбирать зачем?
Сержант не мог показать себя в глазах детей несведущим человеком.
– Чудило! – сказал он. – Затем, чтобы посмотреть, все в порядке или нет!
– Если автомат стреляет, и так понятно, что все в порядке.
– Ну, для профилактики. Чтобы смазать.
– А зачем тогда с такой скоростью?
Сержант был озадачен. Он своих инструкторов и командиров никогда об этом не спрашивал. Пришлось думать своим умом, поэтому сержант снял пилотку и почесал затылок – наверное, для того, чтобы стимулировать работу мозгов. И ответ был найден:
– А вот когда заклинит в бою, тогда поймешь, зачем с такой скоростью!
– То есть чтобы починить? А как починить без инструментов и если все равно не поймешь, что там испортилось?
Сержант опять задумался. Он давно служил, он разбирал и собирал автомат сотни, а то и тысячи раз, выполняя нормативы, но ни разу он не задался вопросом, зачем это, действительно, нужно. Зато он хорошо усвоил, как поступают командиры в случаях, когда им задают глупые вопросы.
– Ты вот что, – сказал он Мишке. – Тебе задание дадено – разобрать и собрать? Дадено. Норматив установлен? Установлен. Вот и действуй – без разговорчиков!
И он ушел, а боюпы начали действовать, и это их увлекло. Для них установили подростковые нормативы: разборка 13 секунд, сборка 15. Они тут же устроили соревнование и очень скоро перекрыли не только подростковые, но и взрослые рекорды скорости, всех при этом удивила Машка: с завязанными глазами она разбирала автомат за 7 секунд, а собирала за 9.
Нику повезло больше всех: ему выдали как старбою пистолет. Пистолет был восхитительно тяжелым, черным, волнующе пах оружейной смазкой. Ник великодушно дал посмотреть его всем, не выпуская из своих рук.
Петька, хоть и завидовал, сказал:
– Нет, автомат лучше. Как наставишь, как польешь очередью – и страбынетов нету!
Ник над его словами задумался.
До этого ему предстоящие боевые действия представлялись как-то абстрактно. А тут он впервые увидел мысленно страбынетов, в которых надо будет стрелять хоть и не убивающими пулями, но и не камешками. И в Вика тоже.
Надо бы их предупредить, чтобы не ввязывались, спрятались пока в какой-нибудь пещере.
Но как предупредить? Это ведь надо сделать тайно (БГ вряд ли одобрит его инициативу), а сейчас уже ночь, везде патрули.
Однако Ник чувствовал себя настолько храбрым, что возможные трудности его только раззадорили. Ну и пусть ночь, и пусть патрули. Зато это будет настоящая
И он, дождавшись, когда все уснут, тихо вышел из казармы, пробрался вдоль забора к КПП. Там стоял часовой. Вик мог бы пройти, пользуясь правами старбоя, но он не хотел, чтобы об этом доложили начальству. Он лежал в траве у забора и размышлял, как быть. В это время засигналила машина, часовой бросился открывать ворота, Ник тут же вскочил и помчался к проходной. Когда машина проехала и часовой закрыл ворота, Ник был уже далеко от расположения военной части.
Он приблизительно помнил, где находится дом страбынетов. Задача: пройти лесом, подобраться к дому, минуя часовых, если они там есть, прокрасться в дом, разбудить Вика и вывести его во двор для разговора. Сделать это непросто, но Ник чувствовал себя смелым, как никогда, готовым к встрече с любой опасностью.
И опасность не замедлила себя ждать в виде уже знакомых нам Кила Била и Била Кила, которые, как все бездельники, дрыхли до полудня, долго потягивались, раскачивались и приходили в себя только к вечеру, когда у нормальных людей уже кончался рабочий день; это, кстати, всегда дает трусобоям преимущество: граждане, на которых они нападают, уставшие, а трусобои – свежие, выспавшиеся и только что позавтракавшие, если можно назвать завтраком то, что едят во время ужина.
Кил Бил выскочил из кустов слева и закричал страшным голосом:
– У-у-у!
А Бил Кил прыгнул справа и тоже закричал как можно страшнее:
– У-у-у!
Ник ничуть не испугался – он был готов к любым неожиданностям. Про трусобоев, которые водятся в лесу и в пещерах, ему уже рассказывали, он знал, что это за типы. И решил проучить их. Он весь затрясся, закрыл голову руками (внимательно посматривая из-под рук) и закричал:
– Не надо!
– Чего не надо? – с любопытством спросил Кил Бил, желая узнать, чего, в самом деле, боится малыш, чтобы этим самым его и напугать.
– Ничего не надо! Не трогайте меня.
– Ишь ты! – сказал Бил Кил. – Не трогайте меня! Это с какой такой стати? Всех трогаем, а тебя не трогать? Чем ты лучше других? А? Я тебе так скажу: ты много о себе думаешь. Мы тебя накажем. Выбирай, что тебе сделать? Подвесить тебя вверх ногами и так оставить?
– Не надо!
– Это почему? – удивился Кил Бил.
– Это вредно! Кровь прильет к голове. Я умру!
– Ну и что? – спросил Бил Кил, искренне не понимая, какая беда в том, если какой-то пацан умрет. Мало ли на свете пацанов. Зато им с Билом Килом будет весело.
– Хорошо, – сказал он. – Тогда мы тебя разденем и привяжем к дереву. И пусть тебя съедят комары!
– Не надо!
– И это не нравится. Ладно, – покладисто сказал Кил Бил. – Тогда третий вариант: зароем тебя в землю по самую голову. С руками. Чтобы откапываться нечем было.
– Не надо! – канючил Ник, изображая перепуганного малыша.
Кил Бил рассердился:
– Привередливый какой! Ничего ему не надо! Нет уж, давай выбирай: подвесить тебя, привязать или закопать?
– Не хочу!