Пропавшие. Тайна школьного фотоальбома
Шрифт:
— Не надо, Антон… тебя не было пять лет. Два года назад мы столкнулись на рынке, ты вел себя как-то странно, а едва мы дошли до кафе, ты снова пропал. И вот теперь… — Света выдержала паузу. — Скажи прямо, у тебя кто-то есть? Зачем ты меня мучаешь?! — на ее глаза вновь навернулись слезы.
— У меня никого кроме тебя нет, — сказал я твердо. Так оно и было. Дело у нас шло к свадьбе. Да, мои командировки мешали нашим отношениям, но теперь, когда мы даже наметили дату свадьбы… к чему, зачем она это мне все говорит?
— Когда ты заканчиваешь? —
— Я уже закончила, — она покачала головой. — Заберу сумку.
Света скрылась за дверью запасного выхода и честно говоря, я думал, что она не вернется. Однако через пару минут она вышла с черной сумкой через плечо, без слов подошла и поцеловала меня прямо в губы.
Честно говоря, я подумал, что все это мне снится.
— Я не знаю, что ты скажешь на этот раз… что ты придумаешь… да это и не важно, — сказала она, когда наконец, этот бесконечный поцелуй прервался. Я знаю одно — сегодня ты мой.
Света схватила меня за руку и не обращая внимание на ливень, вытащила меня из укрытия и повлекла за собой, прыгая через лужи, смеясь и встряхивая головой — точно озорная девчонка. Редкие прохожие оборачивались на нас и улыбались, а некоторые крутили пальцем у виска.
И я постепенно даже забыл о всем том, что произошло, об этом чертовом фотоальбоме, о квартире моего друга, в которой я его не нашел, о посещении полиции и молоденьком лейтенанте, который проявил себя человеком, о том, что он, наконец, даже нашел Петра, но потом что-то случилось и… я остался с фотокарточкой от Полароида и номером телефона, по которому теперь точно не собирался звонить и… еще много других событий — странных, будоражащих, пугающих и даже… попросту опасных.
Но теперь я чувствовал себя в своей колее. Светка со мной, а остальное неважно. Весь мир подождет, — так, кажется, говорится в какой-то рекламе. Так вот, пусть подождет.
Мы свернули в какой-то переулок, смеясь и дурачась пробежали прямо по центру огромной лужи, вымокнув теперь уж полностью без остатка, затем она потянула меня подъезд старого дома, — ни его самого ни такой улицы я не помнил. К моему удивлению, мы вынырнули с другой стороны дома, я чуть не поскользнулся на брусчатке, и она сделала умилительное лицо.
И все это время мы обнимались и целовались как ненормальные, как сбрендившие от страсти подростки. Что греха таить — моя голова шла кругом от чувств, эмоций и переживаний.
Наконец, изрядно набесившись, мы свернули ну узкую улочку, виляющую среди вековых дубов и там, юркнули в какой-то из двухэтажных домиков, неотличимых друг от друга. В самом доме царила тишина. Она открыла дверь на втором этаже, ну а дальше… мы больше не могли сдерживаться и ничто нас не сдерживало.
Не знаю, сколько времени прошло, — наверное, много, потому что уже стемнело и по потолку над кроватью, на которой мы лежали, блуждали ленивые тени толстых ветвей. Дождь почти перестал, но его свежее дыхание продолжало витать над нами.
— Тебе надо исчезать почаще, — вдруг сказала она.
Я повернул голову и посмотрел на нее.
— Ты же не Антон, — продолжила она. — Точнее, не настоящий Антон, другой. Ты… другой. Я угадала?
Какой-то липкий холод прокрался под простыни, и я весь покрылся мурашками.
— Петьку я давно знаю. Похотливый сукин сын. Но ты…
— Что?
— Я знаю своего Антона как свои пять пальцев. Так что… — она слегка улыбнулась. — Скажи мне спасибо.
— За что?
— За то, что спасла твою задницу.
— Именно.
— Не понимаю. От чего спасла?
Она привстала на локоть и наклонилась надо мной. Ее локон коснулся моего лица.
— Понятия не имею. Но когда я вернулась за сумкой, Кеша куда-то позвонил, и я слышала, как он сказал: «Это он, вы просили сообщить, если… Да, я абсолютно уверен, он искал фотографию и потом распечатал ее. Сейчас он ушел с официанткой. Нет, я не знаю, где она живет»
Я опешил. Попытался подняться, но Света легким движением удержала меня.
— Здесь ты в безопасности. Это квартира моей подруги, она уехала в Штаты на стажировку и попросила присмотреть. — Она помолчала, рисуя на моей груди своим пальчиком какой-то узор. — Не знаю, что ты натворил и как ты… стал Антоном… но в постели ты очень хорош.
Сумбур в голове нарастал. Мне хотелось вскочить и заорать, будто бы это могло как-то разрядить и даже решить ситуацию, но вместо этого я обернулся на открытую форточку и тихо сказал:
— У твоей подруги здесь есть что-нибудь выпить?
В холодильнике нашлась початая бутылка джина. Я налил себе на два пальца и махом выпил. Легче не стало, но дрожь унялась.
Кому я мог перейти дорогу, чтобы такое сделать? Никому. У меня не было столь могущественных врагов. А из немогущественных я мог назвать лишь ответственного секретаря научного журнала «Вопросы языкознания» Аркадия Веточкина, который, судя по всему, не включил меня в гонорарную ведомость.
Но вряд ли Аркаша смог бы организовать что-то подобное под одной простой причине — с фантазией у него было туго. А здесь, судя по всему, действовал парень, знающий толк в извращениях.
— Знаешь что? — вдруг сказала Света, наблюдая за мной с помятой кровати.
Я покачал головой.
— Ты чертовски хорошо смотришься в этой полутьме, и я кажется… готова повторить.
Я клацнул зубами о стакан.
— А если серьезно… у тебя есть гараж?
— Нет и никогда не было. У меня даже прав нет.
— Во-от… — задумчиво произнесла Света. — Я же говорю, ты не тот, за кого себя выдаешь.
— Не понимаю. Выражайся яснее. Мне вот-вот открутят голову просто потому, что она есть.
— У моего Антона был гараж. И он пропадал там сутками, когда был в городе.
— У твоего Антона? — иголка ревности кольнула мое самолюбие.
— Ну ладно, у тебя… но ты же сам говоришь, что у тебя нет никакого гаража.
Я примирительно вздохнул.
— Ты знаешь, как его найти, этот гараж?