Пропавшие. Тайна школьного фотоальбома
Шрифт:
Она ответила далеко не сразу. Гудков через восемь или десять я услышал знакомый, чуть взволнованный голос.
— Алло! Антон? У тебя что-то случилось?
Я же не давал ей свой номер, — пришла вдруг в голову мысль, я отнял трубку от уха, секунду соображал, но раз уж ответила…
— Да… то есть… нет. Все нормально. — Я не стал спрашивать, почему в маленькой квартирке она так долго добиралась до телефона. Мало ли. Может быть, в душе была. Или уснула. — Слушай, Свет… — я снова увидел синий светофор и на миг забыл, о чем хотел спросить. — А… где люди? Где все люди? Я не вижу
— А ты еще не пришел что ли? — спросила она. — Не надо было тебя отпускать.
Последняя фраза прозвучала как «не надо было тебя отпускать ОДНОГО».
Она же не знает, как выглядит мой мир, поэтому и про светофоры я промолчал.
— Я уже рядом, но стало как-то не по себе и решил тебя набрать.
— Правильно сделал, — она засмеялась серебристым смехом. — Люди, наверное, спят уже, просто иди домой.
— А молодежь где? Влюбленные?
— Сегодня началась учеба. Влюбленные спят в кроватках. Завтра на пары.
— А… ну тогда хорошо. Ладно, бегу домой. Сладких снов тебе!
Я закончил разговор, но спокойней мне не стало. Она недоговаривала или попросту обманывала. Или специально или не хотела меня пугать.
В глубине двора я заметил тень. Мои глаза, привыкшие к постоянной темноте в джунглях, легко различили силуэт мужчины, скользнувшего за мусорный бак.
Без колебаний я направился в его сторону. Мои передвижения были тихими, плавными и со стороны я был практически незаметен. Иначе на охоте невозможно поймать добычу. На первых пяти вылазках охотники пираха оставляли меня одного в лесу, потому что я издавал слишком много шума. Волей-неволей пришлось научиться быть бесшумным и невидимым.
Он стоял лицом к темному дому, глядя на улицу, туда, где видимо заметил меня в арке, боком к бетонной коробке мусорки и таращился в темноту.
Я подошел на два метра и тихо сказал:
— Добрый вечер, закурить не найдется?
Понимаю, вопрос не самый простой в наше время. От ответа на него вполне может зависеть даже жизнь.
Мужик вздрогнул, резко обернулся. На его лице на секунду отобразилась вся гамма чувств — от резкого испуга до неподдельного удивления. Кажется, он даже забыл родной язык, потому что глухо закашлялся, что-то промямлил, беспомощно озираясь, и даже, кажется, хотел дать деру, но, не обнаружив дополнительной угрозы, снова повернул ко мне голову.
— Я… не курю… — наконец выдавил он.
Я кивнул.
— Зожник?
— Что? — не понял он, лоб нахмурился, а брови сошлись к переносице.
— Физкультурник? — перефразировал я. — Вышли позаниматься на свежем воздухе?
— А-а… Не… Я это… как его… — я видел, что мужчина пытается на ходу придумать безопасную версию ответа, но у него ничего не получалось.
— Надо заранее готовиться, — сказал я.
Он как-то сразу сник.
— Простите, с женой поругался, дома невыносимо, пришлось выйти… — мне показалось, что мужчина всхлипнул.
— Да ладно, не расстраивайся, наладится с женой-то. Дело молодое, всяко бывает. — По голосу и силуэту я понял, что ему не больше тридцати.
Он удивленно взглянул на меня.
— А вы что… не будете меня… штрафовать?
— С чего вдруг?
— Так… вы не из… — он даже выговорить название побоялся.
— Нет, я сам по себе. Такой же, можно сказать, зожник, как и вы. Вышел подышать.
— С женой, что ли… того?
— Ага. Я иностранец, приехал погостить, раньше жил в вашем городе. И вот смотрю, никого на улицах нет. Куда все делись-то?
Испуг снова вернулся на лицо мужчины.
— А вас не предупредили? Всех приезжих предупреждают.
— Я сам по себе приехал. Неожиданно.
— После девяти вечера нельзя выходить на улицы. Это правило ввели после… вспышки ЦИБ. По другому за границей оно называется «DID».
— ЦИБ? — пришла пора удивляться мне. — Это что еще за хрень?
— Как?! Вы не знаете? Весь мир заразился, сейчас вроде бы нашли вакцину, но… последствия разгребаем до сих пор. Из какой вы страны? — вдруг спросил он.
— Я действительно не знаю, — ответил я как можно более миролюбивым тоном.
— "ЦИБ" (Цифровая Инфекционная Болезнь) или просто «ЦБ" (Цифровая Болезнь) пришла из Китая. По крайней мере, так говорят. Что там на самом деле случилось в этом Ухане, никто нам не скажет, — сказал он мрачным голосом. — Симптомы как вы можете понять, связаны с цифровыми устройствами — начиная от телефонов и заканчивая холодильниками. Везде, где есть процессоры и электронные компоненты. А они сейчас всюду. Поначалу легкая утомляемость, отсутствие аппетита. Затем болезнь прогрессирует и очень быстро, появляется сильная зависимость от устройства. При этом даже короткий период взаимодействия с ним вызывает тяжелую реакцию — одышку, помутнение сознания, бред. Ну и дальше… вплоть… — он сунул руку в карман, пошарил там и вынул бумажку. — Вот. Здесь написано.
Я взял бумажку, но в темноте слов было не разобрать и спрятал ее подальше.
— А вы при въезде проверялись? Вы вакцинированы? — мужчина явно начал тревожиться и отступил от меня на шаг.
— Да, мне на границе сделали для укола, — успокоил я его. — Анализ отрицательный.
Он кивнул, но явно был не настроен доверять мне.
— Не пойму, чем поможет запрет на выход в город вечером?
— Бесконтрольное распространение болезни, особенно в массовых местах.
— А днем что, все под контролем?
— Да. Везде стоят датчики, которые отслеживают вашу температуру и индекс Джи. Этот индекс как-то связан с насыщением человека информационным потоком. Сейчас почти нет новых заболевших, болезнь удалось взять под контроль. Вы не против… я пойду?
— Погодите, — сказал я властным тоном, и мужик замер. — Еще один вопрос. Вы сказали о последствиях. Что за они?
На этот раз он точно запаниковал. Страх метнулся в его глазах.
— Не знаю. — Он стал отходить. — Я слышал, что… это, конечно, не правда. Что люди будто бы исчезают. Вообще исчезают. Я пойду, хорошо?.. — он резко повернулся и бросился в темноту. Под его ногами захрустели ветки. С верхушек деревьев сорвались вороны и начали гортанно галдеть.