Пропавшие
Шрифт:
Она извивалась на твёрдой деревянной скамье, пытаясь вырваться; её руки лихорадочно тянули за его перчатки, отчего провод на её коже затягивался лишь туже. В попытках глотнуть воздух она поняла, что не может этого сделать. Тёплая жидкость обожгла кожу между ног, когда она обмочилась. Он потянул сильнее. Ослабевшая, Сьюзен опустила руки. Он был слишком силён.
Пока жизнь покидала её в удушении, странным образом она обрадовалась физической боли, пришедшей на смену мучившим её годами душевным терзаниям. Опускающаяся тьма погасила пламя свечи, пока его рука дёрнула раз, затем второй,
В те последние мгновения мучений она позволила теням увести себя на свет и покой, к миру, который она не ощущала среди живых. Крошечные звёзды засверкали перед её глазами перед тем, как тьма волной накрыла её умирающее тело.
Колокола собора прозвенели двенадцать раз. Мужчина ослабил хватку и толкнул её тело на пол.
Ещё одна волна морозного воздуха прошлась по центральному проходу собора, когда он спешно и тихо уходил.
Глава 2
— Тринадцать, — сказал инспектор сыскной полиции Лотти Паркер.
— Двенадцать, — сказал сержант сыскной полиции Марк Бойд.
— Нет, их тринадцать. Видишь бутылку водки за бутылкой «Джек Дэниэлс»? Она не на своем месте.
Она посчитала бутылки. Бойд называл это фетишем, а Лотти – скукотищей. Но она понимала, что это напоминание о прошлом. Будучи неспособной справиться с травмой в раннем возрасте, в качестве отвлечения от вещей и ситуаций, которые ей было не понять, она начала считать. А сейчас это превратилось в простую привычку.
— Тебе нужны очки, — сказал Бойд.
— Тридцать четыре, — ответила Лотти. — Нижняя полка.
— Сдаюсь, — сказал Бойд.
— Неудачник, — рассмеялась она.
Они сидели за стойкой в баре «У Дэнни» среди небольшой толпы, вырвавшейся на обед. Лотти почувствовала слабое тепло, когда за спиной в камине затрещали угли, унося почти весь жар вверх по дымоходу. Шеф-повар стоял за разделочным столом, помешивая и снимая толстую пленку с подливы на подносе, стоявшем рядом с блюдом дня — сухим ростбифом. Лотти заказала цыпленка в чиабатте. Бойд последовал ее примеру. Хрупкого вида итальянская девушка прижалась к ним спиной, наблюдая, как в тостере подрумянивался хлеб.
— Должно быть, они общипывают этих цыплят, а не сэндвичи делают, — сказал Бойд.
— Ты отобьешь мне весь аппетит, — ответила Лотти.
— Если бы он еще был, — не унимался Бойд.
Позабытые рождественские украшения мерцали вдоль потолка бара. Плакат, прикрепленный к стене клейкой лентой, извещал о том, что в выходные будет выступать группа «Афтермат». Лотти слышала, как ее шестнадцатилетняя дочь Хлоя упоминала их. На большом декоративном зеркале белым мелом была расписана вчерашняя специальная акция — три шота за десять евро.
— Сейчас я бы заплатила десять евро и за один, — сказала Лотти.
Телефон Лотти завибрировал на барной стойке прежде, чем Бойд успел что-то ответить. На экране высветилось имя суперинтенданта Корригана.
— Проблема, — сказала Лотти.
Маленькая итальянская девушка повернулась с куриными чиабаттами в руках, но Лотти и Бойда уже не было.
— Кто мог желать смерти этой
«Очевидно, кто-то желал», — подумала Лотти, отлично понимая, что не стоило произносить такое наблюдение вслух. Она устала. Она все время была уставшей. Она ненавидела холодную погоду, действующую на нее усыпляюще. Ей нужен был выходной. Боже, но она ненавидела Рождество, а мрачное похмелье ненавидела еще больше.
Они с Бойдом, по-прежнему голодные, бросились к месту преступления в величественный собор постройки тридцатых годов города Рагмуллин. Суперинтендант Корриган быстро ввёл их в курс дела прямо на ледяных ступенях. В участок поступил звонок — в соборе обнаружили тело. Он тут же принялся за дело, организуя оцепление места преступления. Если докажут, что это убийство, Лотти знала, что перед ней будет стоять проблема — как убрать его из этого дела. Как детектив сыскной полиции города Рагмуллин именно она могла возглавить расследование, а не Корриган. Но сейчас ей нужно было отложить в сторону участковую политику и понять, с чем им предстояло иметь дело.
Её суперинтендант извергал указания. Она убрала волосы длиной по плечи в капюшон своей куртки, застегнула её без особого энтузиазма. Краем глаза она заметила Марка Бойда, стоявшего за спиной Корригана и ухмыляющегося, но оставила его без внимания. Она надеялась, что это было не убийство. Возможно, бездомная, погибшая от переохлаждения. Накануне было так холодно, что она ни на секунду не сомневалась, какой-нибудь несчастный замерз до кончиков пальцев. Лотти заметила картонные коробки и свернутые спальные мешки, прижатые в глухом уголке за дверью магазина.
Корриган перестал разговаривать — это было знаком того, что им пора приниматься за работу.
Проложив путь через толпу полицейских у входных дверей, Лотти перешла через второе оцепление, установленное в центральном проходе. Она нырнула под ленту и подошла к телу. От женщины в твидовом пальто, зажатой между скамеечкой для коленопреклонения в первом ряду и скамьёй, исходил газообразный запах. Лотти заметила провод от наушников, обернутый вокруг шеи, и небольшую лужицу на полу.
Лотти почувствовала неожиданное желание накрыть тело одеялом. «Ради Бога, это ведь женщина, а не какой-то предмет», — хотелось ей закричать. Кто она? Что она там делала? Кто будет искать её? Лотти едва сдержалась, чтобы не протянуть руку и не прикрыть вытаращенные глаза умершей. Это была не её работа.
Стоя в прохладном соборе, теперь залитом яркими огнями, она проигнорировала Корригана и сделала пару необходимых звонков, чтобы эксперты приехали сюда немедленно. Затем обезопасила внутреннюю зону для криминалистов по расследованию места преступления.
— Штатный патологоанатом уже в пути, — сказал Корриган. — Дорога должна занять около тридцати минут, зависит от движения. Посмотрим, как она это назовёт.
Лотти бросила на него взгляд. Он наслаждался перспективой застрять в деле об убийстве. Она представляла, как он ломал голову над речью для неизбежной пресс-конференции. Но это было её расследование, он не должен был находиться здесь.