Пропавший батальон (сборник)
Шрифт:
Лейтенант прислушался: ему показалось, что приближается шум идущей сюда машины. Обещанное подкрепление?.. Дай-то бог…
Дело становилось все более странным. Поиски исчезнувшей миссис Райт практически всем личным составом трех полицейских участков не дали никаких результатов. Никто не видел женщины в красном платье и без пальто, – даже всё замечающие забулдыги, гревшиеся у бочек с кострами неподалеку, клялись всеми святыми, что не наблюдали никакой дамы, а уж тем более в красном. Вообще, ни в красном, ни в зеленом, ни молодой, ни старой женщины они не заметили. Прибывший кинолог с овчаркой из службы К9 тоже не внес никакой ясности. Собака взяла след, но он
Радиус поисков тела миссис Райт был расширен до десяти миль, однако ориентировки, разосланные по морским портам, вокзалам, автобусным станциям и аэропортам, не дали никаких результатов. Никто похожий на Марту Райт не покидал Нью-Йорк или Нью-Джерси. Больницы, морги также были проверены, но и здесь результат оказался отрицательным. Патрули прочесали все закоулки Манхэттена, Бруклина, Бронкса и Гарлема, а также Нью-Джерси в непосредственной близости к тоннелю. Сам тоннель был обследован дюйм за дюймом, но это не продвинуло следствие ни на шаг.
Все родственники и знакомые четы Райт дали отрицательные ответы. Никто больше не видел и ничего не слышал о пропавшей Марте Райт. Никаких требований о выкупе, никаких известий или намеков на известия отчаявшийся мистер Райт не получил. Во всех местных газетах были размещены объявления о розыске его жены и обещано значительное вознаграждение. Поступило несколько ложных сигналов, сознательных и ошибочных, но при проверке они не подтвердились. Всё было напрасно.
14 декабря Джексону Райту было предъявлено обвинение в убийстве его супруги Марты Райт, и он был заключен под стражу без права выхода под залог, но вскоре обвинение было снято за полным отсутствием улик и состава преступления. Марта Райт была признана без вести пропавшей.
…Сидя под пирамидальным куполом в особняке Парсонсов, Марта слышала удаляющиеся шаги на лестнице. Судя по всему, ее муж и хозяева дома удалились в столовую на первый этаж. Миссис Райт уселась поудобнее, чтобы не затекали ноги, закрыла глаза. Постаралась выровнять дыхание, сомкнула большие и указательные пальцы колечком, как посоветовал ей Эрик, хотя находила это несколько картинным и надуманным. Первое время ничего не происходило, лишь крупные капли начинающегося осеннего дождя забарабанили по крыше. Постепенно шум воды и стук сердца стали создавать причудливый ритм, который просто требовал некоей мелодии. Марта тихо запела подходящую, по ее мнению, данному моменту ноту: «Ммммммм…» Это походило на мантру, и вскоре женщина почувствовала приятное тепло, разливающееся по телу, в голове зашумело. Обрывки мыслей текли с невероятной быстротой, она не успевала их ни ловить, ни осознавать. Внезапно этот калейдоскоп разом остановился, и перед закрытыми глазами Марты возникла зияющая пустота, черная, бездонная, – абсолютное ничто.
«Не об этом ли говорил Эрик? – поймала себя на мысли Марта. – Это и есть Вселенная?»
Пока Марта внутренним взглядом всматривалась в черноту, стал нарастать гул в ушах. Сначала это было похоже на легкий свист, потом она различила чей-то шепот, как будто шептали несколько человек одновременно; звук усиливался и вдруг резко стал невыносимым до боли. Марта разжала пальцы и закрыла уши ладонями, но звук, похоже, шел не извне, а исходил из центра ее головы. Женщина открыла глаза и не увидела комнаты-пирамиды, вокруг нее разливалось равномерное молочно-белое свечение, и в этом сияющем НЕЧТО понятия «верх», «низ», «слева» и «справа» отсутствовали в принципе.
«Это именно то!» – пронеслось в голове Марты, и она неожиданно вспомнила, что точно такое же свечение пространства она чувствовала двадцать четыре года назад, когда чуть было не умерла во время родов. И будто в подтверждение ее мыслям, у миссис Райт внезапно перехватило дыхание. Как и тогда, в той далекой реальности, она не могла ни сделать вдох, ни выдохнуть остаток воздуха, и только ощущала режущую боль в груди. В голове всё завертелось, легкие рвало на части, мышцы ее грудной клетки судорожно сокращались.
Пересохшим ртом Марта пыталась поймать воздух, как рыба, выброшенная на берег, но воздуха не было и в помине. Ее окружало невесомое ничто, враждебное и в то же время нейтральное. В какой-то момент она ощутила себя чуждой частицей здесь, в этой вселенной равномерного света и покоя, этакой черной раздавленной букашкой на кипенно-белой бесконечной простыне.
Через некоторое время она почувствовала облегчение, что-то очень быстро промелькнуло у нее перед глазами, раздался звук, как будто кто-то быстро крутит бобину магнитофона и речь сливается в писклявый треск. Вот на мгновение она видит кого-то в белом, склонившегося над ней, а вот вроде полицейский и ее муж… Но нет, это лишь кажется…
Снова этот свет, и словно редеющее облако уступает дорогу чему-то нестерпимо яркому, великому, всепроникающему. Марта раскинула руки, желая обнять этот первозданный свет, и почувствовала, что энергия света ей уже совсем не враждебна и не чужда. Наоборот, она ее манит и принимает в свое лоно. Женщина ощутила беспричинное счастье. «Да, именно об этом толковал Эрик…» – пронеслась еще одна мысль в мозгу миссис Райт…
Она растворялась в молочно-белом свечении, навсегда покидая мир дождя, холода и разочарований…
Дело о бесследном исчезновении Марты Райт было закрыто и передано в архив ФБР.
Утрехтское столпотворение
ИЗ ЗАПИСЕЙ СЕКРЕТАРЯ ПРЕПОДОБНОГО архиепископа Бертольдино де Орсини, произведенных в праздник святого евангелиста апостола Матфея, сентября двадцать первого дня одна тысяча двести семьдесят восьмого года от Рождества Христова, в епископстве города Утрехта в пять часов пополудни.
«…поражены мы были пышностью оного зрелища, когда, со слов епископа Утрехтского Ансельма Тунского, сказанных преподобному отцу Бертольдино, после многих месяцев дождей и ненастья вдруг вышло яркое солнце, озарив всё вокруг своим светом, сделав золоченые и белые одежды служителей, несущих хоругви, еще более ослепительными на фоне промытого синего неба. Процессия, поющая гимны на латыни и местном наречии, насчитывавшая, видимо, сотни человек, если не тысячу, растянувшись по главной улице города, следовала от кафедрального собора города Утрехта, где звонари показывали свое искусство, оглашая окрестности благозвучием, приятным уху любого доброго христианина. Путь крестного хода лежал к каменному мосту, под именем Мозельского, через реку Рейн, которая в этом месте имела живописную излучину, что было благосклонно отмечено преподобным отцом Бертольдино…»