Пропавший в джунглях
Шрифт:
– Не в Афган – там и без меня справляются. Но точно не на курорт.
– И когда тебя ждать обратно?
– Лучше не жди. Жив останусь, так сам нарисуюсь, – сказал Глотов, обнял девушку и погладил ее по голове.
Она всхлипнула, а потом зарыдала во весь голос:
– Дурак! Ты не понимаешь, что я тебя люблю! Да и я тоже хороша, изображала из себя какую-то чопорную куклу, играла в независимость. Возвращайся быстрее, Стасик, я тебя буду ждать, мне плохо без тебя, пусто, бессмысленно… – Даша коснулась мокрым лицом его щеки, а потом начала неистово целовать.
Такое бурное
– А письма тебе можно писать? – спросила она, слегка успокоившись.
– Пиши. – Глотов пожал плечами. – Адрес я вышлю. Может быть, какие-нибудь и дойдут. Но отвечать не обещаю.
– Ответишь, когда здесь окажешься. Только вернись.
– Мне пора, – заявил он, еще раз поцеловал девушку, резко развернулся и направился к выходу.
«А ведь и я ее тоже люблю, – подумал Глотов, глядя в иллюминатор, на землю, покрытую облаками. – Что имеем, не храним, потерявши, плачем.
Москва
Военный аэродром под Москвой встретил его хмурым небом и мелким дождем. В отличие от Крыма здесь было весьма прохладно.
У трапа Глотова встретил флотский офицер, кап-три, судя по погонам. Невдалеке, прямо на взлетной полосе стояла черная «Волга».
«Прием по первому разряду, разве что почетного караула и духового оркестра недостает», – подумал Стас.
Капитан спецназа ГРУ не привык к подобному обращению. Это вызывало у него чувство неуверенности и внутренней скованности.
– Капитан Глотов? Ваше удостоверение?.. – Взгляд у офицера был пронзительный и холодный.
Внимательно изучив документ, флотский махнул рукой в сторону «Волги» и заявил:
– Прошу в машину.
– Куда мы направляемся, если не секрет? – спросил Глотов, когда они расселись в «Волге».
Флотский офицер занял место рядом с водителем. Глотов устроился на заднем сиденье, вместе с мужчиной в штатском. Судя по слегка оттопыренному пиджаку, тот имел при себе оружие.
– Никаких секретов, – буркнул кап-три. – В управление, к генералу Калитину.
«Оперативно работают, – оценил Глотов. – Прямое указание Политбюро любую бюрократическую машину раскрутит на полную мощность».
К генералу его провели сразу же по приезде.
Тот сидел за двухтумбовым столом красного дерева и с кем-то бурно выяснял отношения по телефону:
– Я решаю серьезные государственные задачи. У меня нет времени заниматься вашими мелкими гешефтами.
Калитин махнул рукой, мол, присаживайся.
Глотов робко уселся на край стула и сложил руки на коленях, как школьница. С начальством такого уровня он встречался впервые в жизни.
Генерал еще пару раз послал лесом невидимого собеседника, бросил трубку и уставился на посетителя.
Глотов хотел встать и доложиться, но Калитин остановил его взмахом руки и заявил:
– Знаю, что Глотов, что капитан. Мне вообще известно про тебя больше, чем тебе самому. Я внимательно читал твое личное дело и слушал рассказы про твои выкрутасы в Афганистане. Отдохнул ты в Крыму неплохо. Пора и за дело.
Капитан чувствовал себя мальчишкой, обращение на «ты» и отеческий тон воспринимал как признак доверия. Это его слегка расслабило.
А генерал закурил папиросу, пустил в потолок кольцо дыма и продолжил:
– У наших друзей в Никарагуа сильно осложнилась политическая и военная обстановка. Последователи Сомосы мешают им строить социализм. Они активизировали диверсионную деятельность, начали нападать на наши военные базы. Товарищ Ортега, недавно посетивший Москву, попросил у нас помощи. Политбюро и правительством принято решение оказать поддержку товарищам из Никарагуа с целью ослабления позиций контрас. Но это политическая лирика, а теперь конкретика. Тебе, Глотов, поручено возглавить группу для проведения диверсионной операции, а именно ликвидации крупного склада с вооружением на территории Гондураса. Работать будете автономно, в режиме строгой секретности и без прикрытия. Наши уши нигде не должны торчать. Напротив, вам придется обозначить ложный след, чтобы эта диверсия была списана на какую-нибудь тамошнюю оппозицию. Высадка будет производиться с яхты под ложным флагом, подводным путем. Я в курсе, что ты сдал зачет на боевого пловца. Это и послужило решающим фактором твоего назначения. Плюс уверенное владение испанским. Сначала рассматривалась кандидатура майора Калбазова, но она была отвергнута именно из-за отсутствия подобного опыта. Да ты его знаешь, вместе воевали.
Начало операции через два месяца. Готовиться будете в пансионате Министерства обороны. Тут, недалеко, по Киевскому шоссе. Группа уже сформирована. Кроме тебя в ее состав входит пять человек. Они уже на базе. Курировать вас будет полковник Веретенников Александр Васильевич. Он тоже уже там, посвятит тебя в детали операции. Прибыть на базу ты должен завтра к девяти ноль-ноль. За тобой приедет машина. Место в нашей гостинице тебе забронировано. Пока отдыхай. Вопросы?
– Есть один. Могу я встретиться с майором Калбазовым?
– Можешь. Но не вводи его в курс дела, мол, сам не знаешь, куда тебя посылают. Еще вопросы? Вопросов нет. Удачи тебе!
Зазвонил телефон. Генерал взял трубку и махнул рукой, мол, свободен.
Глотов встал, развернулся через левое плечо и покинул кабинет.
Стас вышел на улицу, быстро поймал такси и поехал к Калбазову на Коптевский бульвар. Тот, к счастью, оказался дома. Майор жил один – жена ушла от него к какому-то торгашу, пока он воевал в Афганистане.
– Здравствуй, Стас! Давно не виделись, – приветствовал его Калбазов. – Какими судьбами в Москве?
– Вызвали в управление. Посылают за периметр. Вместо тебя. – Глотов настороженно посмотрел на майора.
– Не бери в голову, я особо и не рвался. Мне Афгана хватило выше головы. Тебе такие путешествия больше подходят. Ты же волк без привязи. Да что же мы стоим-то? Пошли на кухню, выпьем что-нибудь за встречу. Можешь не разуваться. У меня тут все равно жуткий бардак.
В Афгане рота спецназа, которой командовал Глотов, была прикомандирована к мотострелковой дивизии с формулировкой «для специальных операций», но в прямое подчинение не отдана. Послать роту на задание можно было лишь по согласованию с ГРУ. Калбазов, тогда еще капитан, был заместителем Стаса.